Лев Мстиславович выглядел как истинный представитель высшего
общества: холеный, с безупречными манерами, в идеально скроенном
костюме, который, без сомнения, стоил целое состояние. Его
добродушная улыбка и открытый взгляд могли бы ввести в заблуждение
кого угодно, но не Загорского. Звериная часть ректора мгновенно
уловила силу, исходившую от этого человека. Внутренний зверь
насторожился, принюхался и, после мгновенного анализа, вынес
вердикт: "Ему можно доверять. Но будь осторожен."
Ровно в назначенное время портал в кабинете Загорского ожил,
и из него вышел Юсупов. Его появление было настолько бесшумным и
точным, что казалось, будто он материализовался из
воздуха.
— Александр Александрович, добрый день! — его голос звучал
тепло, но в нем чувствовалась стальная уверенность.
— Приветствую, господин Юсупов, — Загорский встал из-за
стола и протянул руку. — Благодарю, что нашли время для
встречи.
— Ну что вы, пустяки, — Юсупов мягко пожал руку, его взгляд
был внимательным и оценивающим. — Вы правильно сделали, что
обратились в мой институт. Будьте уверены, вы получите полную
поддержку, какой бы ни был повод.
— Могу предложить чай или кофе? — Загорский кивнул в сторону
сервиза.
— Нет, благодарю. Давайте сразу к делу. Рассказывайте, что
вас беспокоит.
Загорский глубоко вздохнул, собираясь с
мыслями.
— Это две истории, связаны они или нет — пока не знаю.
Некоторое время назад пропал один из моих преподавателей, Иван
Иванович Шмидт. Ни записки, ни предупреждения. На связь он не
выходит, и это уже само по себе тревожно. Но после его исчезновения
начались... странности.
Он сделал паузу, словно взвешивая, как лучше изложить свои
подозрения.
— Студенты. Их поведение изменилось. Сначала это были
единичные случаи — пара коллег упомянули, что их подопечные, обычно
энергичные и жизнерадостные, стали апатичными, будто двигались на
автомате. Все списывали на усталость, сессию, стресс... Но потом
это стало распространяться. Я сам видел их в коридорах — они
выделялись, будто тени среди живых. Слишком явно.
Юсупов слушал молча, его выражение лица оставалось
непроницаемым, но в глазах мелькнул интерес.
— Вести расследование самостоятельно я посчитал слишком
рискованным, — продолжил Загорский. — Преподаватели в курсе
исчезновения Шмидта, но о моих подозрениях не знают. Если здесь
есть злой умысел, то неразумно посвящать в это потенциальных
подозреваемых. Поэтому я и обратился к вам. Что вы
думаете?