В строении было два небольших окна, из которых пробивался яркий
солнечный свет. Пахло дымом, какой-то жженой травой.
Мое общее состояние по-прежнему было хреновое, но вроде бы стало
немного полегче. Глаза уже не закрывались от усталости, хотя голова
болела так, что хотелось просто лежать с закрытыми глазами.
Внезапно я почувствовал, что на лбу лежит что-то мокрое, слегка
прохладное. С большим трудом приподняв левую руку, я попытался
стащить это со лба, но получилось только со второго раза. Это была
марлевая повязка желтоватого цвета, видимо, сделанная из нескольких
слоёв самого обычного бинта. Компресс?
— Эй, да кто здесь? — как можно громче попытался произнести я. —
Эй?
Голос был слабый, хриплый — как будто бы чужой. На мгновение я
подумал, что я снова умер и опять где-то переродился, но почти
сразу понял, что это не так.
Я, абсолютно беспомощный, лежал на чём-то твёрдом и ничего не
мог понять. Кое-как повернув голову влево, я увидел перед собой
небольшую, сильно потёртую эмалированную кружку тёмно-зелёного
цвета. Точно такая же была у меня в казарме, когда только попал в
часть, неподалеку от границы с Афганистаном. Если попытаться
описать мое состояние, то просто не хватит слов. Больших трудов мне
стоило дотянуться здоровой рукой до кружки — внутри оказалось
тёплая вода. Попытка утолить жажду, ни к чему хорошему не привела —
половину воды разлил и лишь малая часть попала в рот. И все равно,
это было, весьма кстати.
Чёрт возьми, да мне даже глотать было больно! Смочил только губы
и небо.
Вдруг, где-то сзади раздался скрип скрежет. Что-то стукнуло,
зашуршало. Послышались шаги. Кто-то вошел.
На всякий случай, я прикрыл глаза.
Увидел худощавую фигуру, в свободной Афганской одежде
голубовато-серого цвета. Судя по всему, это был старик — я видел
густую шевелюру седых волос, сверху была традиционная шапка
пуштунка.
Старик повернулся ко мне, несколько секунд было тихо.
— Шурави, я знаю, что ты очнулся… — раздался шелестящий голос
незнакомого мне человека. — Не бойся, я ничего тебе не сделаю.
Иначе зачем бы я тебе оказывал помощь?
Я медленно приоткрыл глаза, увидел бородатое, испещренное
морщинами лицо старика. Афганец, не иначе. На вид, ему лет
шестьдесят с лишним, но я вполне мог ошибаться, ведь горцы всегда
выглядят моложе, чем их возраст на самом деле.