Войдя в предбанник, Маркус едва удержался на ногах, он сохранил
равновесие, только выгнувшись влево и отчаянно замахав руками. Да
уж, могло получиться очень комично – взять и сломать себе шею за
минуту до начала такой важной встречи. Камешки греческой мозаики,
которыми был любовно выложен пол, вероятно, щедро натерли мастикой,
а горячий пар делал их особенно скользкими. Пахло разваренными в
кипящей воде розовыми лепестками, горными травами и диким медом – у
гостя сразу засвербило в носу. Горестно скривившись, Маркус громко
чихнул. Простудился? Немудрено. Местный климат попросту ужасен, как
и все остальное в этой проклятой провинции – включая лживые улыбки
ее мерзких жителей. Подумать только, первый день, как приехал, и на
тебе: купил кувшин вина на базаре, при расчете обманули на пять
ассов[2] – да так ловко, что он и глазом моргнуть не успел. Каждый
второй прохожий в поганом Ерушалаиме – мятежник или вор, скрывающий
ржавый от крови нож в складках засаленной туники. Если бы не
специальное предложение, сулившее небывалую прибыль – ноги бы его
не было в этом городе.
Стой где стоишь, – предостерег гостя скрипучий голос, донесшийся
из глубин тепидариума[3] – и Маркус послушно остановился. Он был
прекрасно осведомлен, кто сейчас находится в
парной. Встреча была обставлена с такой секретностью (включая
вооруженную охрану на входе в термы), что вывод напрашивался только
один. Должно ли его это волновать? Конечно же, нет. Если
платежеспособный клиент возжелал оставаться в тени (а точнее, в
клубах пара), то Маркус обязан уважать подобное требование. Хотя,
если спросить его скромное мнение (тут Маркус снова громко чихнул)
– то назначать важные переговоры в парном зале у окраины
Ерушалаима, беседуя на краю бассейна с горячими благовониями – не
слишком-то разумно. Да, пар, словно маска, скрывает лица говорящих
– но боги, как же здесь жарко… пот капает даже с носа, покрывшегося
бисеринками влаги. Говорят, обычай деловых встреч в термах пришел в
Рим от гиперборейских варваров. У тамошних купцов принято вершить
важные сделки у воды, с чашей вина в руке, держа на коленях опытную
блудницу.
Тебя рекомендовали мне как лучшего в своем деле, – скрипуче
прозвучало из облаков плотного белого пара. Голос проникал
откуда-то снизу, видимо этот богач возлегал на мягчайших шелковых
подушках, доверху набитых гусиным пухом. – Ты и верно в состоянии
творить то, чего не могут другие?