Бух! Я открыла глаза. Перед ними плавали яркие пятна, а
прокушенная губа нещадно саднила. Меня всю трясло, а дыхание было
свистящим и сиплым, поэтому подниматься с кровати я не
спешила.
Кольцо Белогора оставалось теплым и едва заметно
пульсировало, словно обладало собственным маленьким сердцем. А еще
через него я теперь чувствовала что-то… что-то темное. Что-то
одновременно горячее и ледяное. Живое и вроде как совершенно
мертвое.
А еще эта сила явственно рвалась наружу. Мертвый огонь
жаждал обрести свободу и удерживало его только подчинение
белогорову кольцу. Теперь главное, чтобы мне хватило воли этим
кольцом управлять!
Восстановив дыхание, я медленно поднялась с кровати и
вышла в гостиную. Взяла со стола нож для фруктов, а затем, словно
бросаясь в омут с головой, медленно провела им сверху вниз, словно
разрезая ткань.
Движение было инстинктивным повторением жеста Белогора, а
желание покинуть это гостеприимное место — столь огромным, что
огненное кольцо откликнулось. Ткань реальности послушно разошлась
передо мной черной неровной прорехой.
И тотчас потянуло знакомым холодом. Нет, не тем холодом,
что источают собой лед и снег. Не холодом свежего мороза. На меня
дыхнуло стужей неизмеримо древней и всегда голодной.
— Марья!!! — Голос Карачуна громом прокатился по всему
дворцу так, что тот содрогнулся, словно был сделан не изо льда, а
из тонкой бумаги. — Не смей, девчонка! Погибнешь!
От неожиданности я перепугано взвизгнула и прыгнула в
открывшуюся прореху. Зрение на мгновение заволокло мраком, а когда
он рассеялся, я обнаружила, что стою на знакомой территории. Если
постоянно меняющуюся Навь вообще можно назвать знакомой.
Вокруг — все та же тусклая сумеречная пустошь, подернутая
инеем, и темное небо, изредка озаряемое алым заревом. Вот только
безопасной, защищаемой Мертвым огнем тропы, как в прошлый раз, под
ногами не было. И сила Наволода не скрывала от меня огромных,
парящих высоко над головой жутких змей. Бескрылые тела размером с
небоскреб купались в облаках, а по их чешуе пробегали огненные
сполохи.
Бр-р! Я быстро опустила голову, чтобы не смотреть на эту
мерзость, и передернула плечами. А потом зябко поежилась и уже не
только от страха. Холод Нави становился все нестерпимей, и я
ругнулась на себя за то, что не догадалась запастись перед
задуманным предприятием теплой одеждой.