Так что, если это и видение, то явно не ближайшего
будущего, а весьма отдаленного. Кто знает, может, лет через сто я
полюблю босиком по земле шастать? И сарафаны предпочту нормальным
рубашкам и штанам, не говоря уж об удобных
джинсах.
А может, и вообще все просто. Я ведь, как ни крути, боюсь.
Вот мои страхи и отражаются во снах. Ничего необычного, сплошная
психология.
— Что ж, я рассказал, что знал, — вернул меня в реальность
голос Карачуна, а сам тот встал из-за стола. — Осталось только
пожелать вам удачи.
— Благодарствуем, Карачун Морозович, — прошелестела в
ответ Хозяйка.
Выглядела она потерянной. Лицо Малахитницы, до того
строгое и спокойное, теперь выражало тревогу и страх.
«Боится за Наволода, — поняла я. — Не хочет на тропу его
отпускать».
Да и я не хочу! Не хочу, чтобы он погиб!
Вот только, судя по спокойному и сосредоточенному виду
моего жениха, для себя тот все уже окончательно решил.
Глава
9
Сборы окончились, по большому счету так и не начавшись. Ну
в самом деле, что можно взять с собой на Троянову тропу? Карачун же
ясно сказал, что ни магия, ни сила на той тропе не значат ничего.
Да и вообще, там только дух пройти сможет. Так что оставалось
только дождаться заката.
Однако с этим у меня оказались большие проблемы. Не могла
я спокойно сидеть на одном месте! В душе постоянно ворочалось
необъяснимое желание куда-то пойти, что-то сделать.
Возможно, мне стало бы легче, будь возможность хоть с
кем-то поговорить. Но все, как назло, разбежались. Финист ушел с
Белоснежкой. Наволод старался уладить как можно больше дел до
заката, поэтому не появился даже на обеде, так что у меня аппетит
окончательно пропал и кусок в горло не лез.
Мог бы хоть на минуту заглянуть! Поговорить. Да хотя бы
попрощаться! Такое чувство, что он меня избегает!
Неприятную мысль попыталась отогнать, уж больно она
царапала по сердцу. Но это было не так просто, так что оставалось
только кусать губы от тревоги и досады. В очередной раз обходя по
кругу выделенные мне покои и бездумно разглядывая малахитовые
узоры, я практически окончательно поверила в то, что больше
Наволода не увижу. Поэтому, когда дверь открылась и тот появился на
пороге, вздрогнула и застыла, неотрывно глядя на него.
Он пришел! Все-таки пришел! Пришел прощаться…
Наверное, надо было что-то сказать, но именно теперь вся
моя жажда общения и деятельности, которая мучила весь день, куда-то
пропала. Я просто смотрела на него, чувствуя, как бешено стучит
сердце, не в силах сдвинуться с места. Казалось, любое движение или
слово разорвет пространство и ускорит время, которого и так у нас
осталось не много.