Бесы загомонили, удивляясь такому спокойствию Ивана, и начали
расспрашивать его о жизни в деревне, о том, что в райцентре
творится, как люди там живут, как у них получается в железных
гудящих коробках ездить и прочее. Они, оказывается, из лесу
последний раз выходили два века назад, а потом им боязно было.
Только и подслушивали у туристов и собирателей грибов разговоры о
том и сём, мало понимая их смысл. Напрямую-то поговорить с ними
никто не хотел. Сразу или в драку, или наутёк. Иван же отвечал
правдиво и немного насмешливо, рассказывал, что и как устроено, в
меру своего понимания. Даже о жизни своей рассказывал, о
неразделённой любви, об армии, о том, как парторгу морду набил,
случайно перепутав его с другим наглецом. Бесы от его рассказов
повеселели и перестали угрожающе обступать. Уселись они кучками
возле деревьев и внимательно впитывали слово за словом.
Понравился им Иван, хотя поражались они, как человек может не
бояться и вести себя так просто и открыто. Слушали они его до
полуночи, а потом вызвались довести его до дома. Но дальше опушки
леса не пошли, заявили, что боязно. Распрощался с ними Иван, как с
лучшими друзьями.
Встал он поутру, а во дворе и на огороде порядок идеальный. Всё
выполото, дрова наколоты и аккуратно сложены, сломанная доска в
заборе заменена, забор в задорный оранжевый свет покрашен. Вот так
расплатились бесы за откровенную беседу с ними.
Но это было ещё не всё: к полудню вся деревня гудела, что пропал
человек прямо из дома. Красавица Марина, молодая женщина, на
которую Иван давно заглядывался, но никак не решался подойти. Весь
двор дома её родителей был истоптан следами от небольших копытец,
которые, впрочем, за пределами двора сразу пропадали. Родители,
живущие с Мариной, ничего не слышали. Клялись и божились, что в
доме тихо было ночью.
Кинулись местные искать, все окрестности обшарили и не нашли.
Вернулись к сумеркам по домам мужчины, позвонили в райцентр, в
милицию. Назавтра им пообещали прислать наряд с собаками.
Расстроенный Иван сел на лавку за двором и закурил. Переживал за
девушку очень.
— Пссс, Иван, подь сюда! — донеслось с лесной опушки, до которой
было рукой подать. Засверкали оттуда крохотные красные огоньки
бесячьих глаз.
Иван, не задавая лишних вопросов, поднялся с лавки и зашагал к
опушке.