Перечитал, снова кашлянул и поднял
глаза на жену покойного. Наступила неловкая тишина.
— Верил? — переспросила вдова. — Он
верил в нас всех?
— Боюсь, что нет, Марина Марковна,
«вертел». Я сперва подумал, что ошибся, но-о-о-о… «Вертел».
Определённо «вертел». Что ж, читаю дальше: «Так себе вы люди. Что
ты, Марина, та ещё…»
Безобразов снова остановился. Поднял
очки, зажмурился и крепко сжал переносицу.
— С вашего позволения, я буду
пропускать обсценную лексику, — сказал он и продолжил. — «Что ты,
Марина, та ещё… гхм… что дети твои. Избалованные, тепличные, ни на
что неспособные идиоты, которым ко всему еще и чуждо всё
человеческое. Жить с вами для меня было настоящим адом, и я рад,
что моё заключение наконец-то подошло к концу».
— Я тоже рада, — сняв шляпку сказала
Марина Марковна, уловив общий тон письма. — Старый козёл.
— «Писать про свою ненависть к вам я
могу ещё долго», — продолжил законник, пропустив ремарку вдовы мимо
ушей. — «Но пощажу психику моего единственного настоящего друга,
Геннадия Витальевича, на долю которого выпадет зачитывать всё это
вслух. Так же имею сказать следующее: в моей жизни было всего лишь
одно светлое пятно. Любовь моя, душа моя, огонь моих чресл и услада
глаз, обожаемая мною, несравненная Дельфина Джордановна»…
При упоминании безродной выскочки,
Марина Марковна закатила глаза.
— «…все вы, уроды, не стоите и пряди
её волос. И пускай моей Дельфины уже давным-давно нет в живых, я
просто обязан искупить свою вину перед ней. Точнее, вину моего
папеньки, который заставил меня жениться на тебе, Марина, и
прикончил мою настоящую любовь, которая якобы была мне не ровней.
Однако теперь все козыри у меня в руках…»
И снова пауза.
— Ой-ой, — сказал Безобразов от
самого себя. — Неловко, — и продолжил: — «Вы, черти, не знали, но у
Дельфины был сын. Мой сын. Моя плоть и кровь, настоящий наследник
рода Орловых. И именно ему я оставляю всё своё движимое и
недвижимое имущество, а также активы рода. На этом закругляюсь.
Никогда вас не любил, ищите работу. Жопу в руки и прочь из моего
дома. Граф Виктор Степанович Орлов, дата, подпись».
Та-а-а-а-а-а-ак, — протянул законник и отложил письмо.
— Чушь, — резко заявила вдова
Орлова. — Вы же не верите всему тому, что здесь написано?
— Верю я или не верю, Марина
Марковна, это самый последний вопрос. Но по факту передо мной
официальный документ, заверенный нотариально. И в нём
недвусмысленно изложена последняя воля вашего мужа, против которой
я просто не имею права пойти.