На груди была приколота серебряная черненая брошь, красивый шелкопряд.
И на руках его были надеты дорогие и красивые перчатки, которые он даже снять не успел, прежде чем бить рожу этому мерзкому Рыбоглазу!
— Вы за это ответите, — ныл Рыбоглаз, заработавший себе на орехи.
«Принц», смахнув со лба выбившуюся из прически прядь волос, разжал руку, и Рыбоглаз тяжелым мешком шлепнулся к его ногам, едва не ткнувшись носом в его испачканные в осенней слякоти сапоги.
— Отвечу, конечно, если спросят, — произнес он, переводя дух. — Но и вы, мастер Уолтерс, тоже ответите за насилие, которое я тут наблюдал.
— Какое еще насилие, — хныкал Рыбоглаз, становясь на карачки. Сил подняться на ноги у него не было. — Я жениться собрался! Вы нарушили брачную церемонию! Избили священника! — его голос сорвался на поросячий визг, и теперь он еще больше походил на кабанчика, почуявшего нож. — Я жаловаться буду!
— А мне показалось, — спокойно заметил «принц», глянув на перепуганную Аннету в нелепом венке, — что невеста не очень хочет сочетаться с вами узами брака.
— Не хочу! — дерзко выкрикнула Аннет. — Совсем не хочу!
— Да кто ее спрашивает, замарашку, — продолжил визжать Рыбоглаз.
— Вообще—то, — неприязненно заметил «принц», неспешно вытаскивая из—за пазухи какой—то свиток, перевитый зеленой королевской лентой, — спрашивать полагается абсолютно всех. Даже замарашек. Но перед нами, — он встряхнул свитком, разворачивая его, — Аннета Елена София Алый Мак, не так ли? Слишком громкое имя для замарашки.
И он протянул грамоту мгновенно стихшему поросеночку.
Рыбоглаз, стоя на четвереньках, затаился.
— А— а— а… — протянул он. — С кем имею честь?
Приезжий глянул на него брезгливо, свысока, скосив темные красивые глаза.
— Сами не догадываетесь? — произнес он холодно, стаскивая перчатку с правой руки. — Вас должны были уведомить о моем визите. Да вас и уведомили, судя по вашим действиям и по скоропалительной женитьбе. Кит Ночной Шелкопряд к вашим услугам!
И он церемонно поклонился хрюкающему у его ног Рыбоглазу. А Анетте подал руку и помог ей подняться с распростёртого на полу священника.
— Удочеритель! — прохрипел Рыбоглаз, замерший, как паралитик.
— Удочеритель?! — изумленно воскликнула Анетт, во все глаза таращась на Шелкопряда. Ибо, хоть он и был богат и знатен, но возрастом не вышел, чтоб она, Аннет, считалась его дочерью. Возрастом важный и красивый Шелкопряд был даже младше, чем Рыбоглаз. Но за счет стати, за счет стройности, важности, силы и умения держаться он выглядел, конечно, старше.