Королева никогда не выделяла любимчиков в команде, отчего ее
одобрение казалось таким желанным. Все время, что Трещотка был в
команде, все ее члены боролись за расположение главной. Королева
прекрасно умела манипулировать их эгоизмом и чувством собственной
исключительности. Подчиненные тоже не были дураками, напряженная
борьба первых месяцев превратилась в игру, обзавелась правилами и
условиями.
Разумеется, негласно.
Соверши один из них что-то за рамками, его бы никто не понял.
Игра велась без ущерба для дела, в мелочах. Каждый знал –
незаменимых нет, поэтому никто не смел ставить под сомнение
собственный профессионализм.
Появившись в команде, Лед сразу же нарушил сложившийся порядок.
Трещотка не знал, чего стоило главной заиметь единственного эльфа в
гильдии. Но он был уверен, что в отличие от остальных, его пришлось
умасливать.
– Что же ты ему напела, старуха? – шептал он, провожая взглядом
очередную повозку.
Конечно, он не станет спорить об исключительности эльфа.
Сильный, уверенный, смазливый, он был весьма популярен у женщин.
Это бесило Трещотку еще сильнее. Слава богу, Королева плевать
хотела на внешность. Она ценила Льда за его хладнокровие и
мастерство, а не за красоту. Но при этом главная как будто не
замечала того, что видели остальные: непомерный гонор,
пренебрежение некоторыми традициями и полное игнорирование
субординации. Там, где другой схлопотал бы в живот, этот веслоухий
обходился холодным взглядом. Каким бы мастером он ни был, никто не
занимает своего места за прошлые заслуги. Одна ошибка – ты
отдельно. Это знали все.
Эльф ошибся уже дважды. Первый раз – когда оставил Облизу без
прикрытия. В тот раз команда лишилась одного из лучших целителей
гильдии. Второй – когда, вопреки плану, решил в одиночку выкрасть
медальон губернатора.
Тогда ему повезло, но своими действиями он подставил всю команду
под удар. Такое обычно каралось. В обоих случаях Королева
промолчала. Остальные члены их отряда могли бы поставить ей
ультиматум: либо мы, либо он. Но слаженность в подобных делах
никогда не была их сильной стороной. А поодиночке никто в команде
не хотел ставить ее перед трудным решением. Пока что ее выбор был
очевиден.
– Наконец-то! – выдохнул наблюдатель, выхватив из темноты
силуэты знакомых повозок.
Им удалось значительно обогнать эту процессию и обосноваться
недалеко от перекрестка. Проследив направление каравана, Трещотка
спустился с холма к лагерю.