«В таком случае, — решил Горностай, — я буду идти до конца. Даже
если на этом неведомом Небесном Турнире я окажусь единственным
участником. Кто знает, может, испытания по дороге и есть часть
Небесного Турнира?»
Если это так, то, получается, Небесный Турнир уже начался. А
значит, и все, что должно случиться вместе с его началом, тоже
начало проявляться в этом безбрежном мире.
Как же повезло жителям города, что они об этом не знают!
Его ступни уже ощутили, как дорога начала спускаться вниз. А
взгляд отыскал нарядную башенку с красной черепицей, что венчала
ближайшие городские ворота.
Конечно, все расстояния в горах обманчивы. Но и Горностай умел
кое-что. Так что он собирался добраться до них вскоре после
полудня.
Почему-то захотелось глотнуть красного чая. Желание налетело
внезапно, как утренний ветерок, и теперь даже почти прямоугольные
плиты почтовых столбов по обочинам казались похожими на плитки
прессованного чая. Неутомимый путешественник гнал от себя этот
непрошеный образ, но проклятые бодрящие плитки роились вокруг
сознания, словно назойливые мухи.
Это несколько мешало логически мыслить.
Подошвы еще ощущали спуск, но голова понимала: идти осталось
немного. Застава возле ворот была уже как на ладони. Огромные
тяжеленные ворота, окованные бронзой, с двумя приземистыми
башенками по сторонам. Построенные наспех, они едва ли выдержали бы
серьезную осаду — но кто решится осаждать такой большой и
влиятельный город?
Судя по движению на башнях, его тоже заметили. Запертые ворота
выглядели почти неприступными, но Горностай не сбавлял шаг.
Возможно, его не пропустят сразу, но обязательно заметят и выйдут
навстречу.
И он не ошибся.
В воротах открылась калитка, снаружи совсем неразличимая. Вышли
четыре стражника и капитан, в кожаных доспехах и с особыми копьями,
которые правильнее было бы назвать даже не алебардой, а цзи, на
местный манер. Такими неудобно действовать в помещении, но они
хороши в открытом поле и чтобы сталкивать кого-то со стен. Как бы
ни был противник искушен в фехтовании, такая штука просто не
подпустит его достаточно близко.
Особенно если они действуют слаженно.
Стражники построились квадратом, а посередине стоял капитан. Его
бамбуковое копье было скорее ритуальным, с красным флажком, а на
шлеме поблескивала бронзовая кайма. Его лицо было серым и суровым,
словно у хорошо откормленной сторожевой собаки.