“Татия!” шипел он, сверкая потрясающими карими глазищами.
По всему выходило, что обращался брюнет к некой Татьяне, которая
уже успела натворить делов, в отличие от меня. Но меня-то с этим
именем ничего не связывало!
Вот если бы он сказал Маша. Или в крайнем случае Анна ‒
тут родители мои родные постарались, в двадцать первом веке назвав
меня Марианной, ‒ то я бы еще подумала, откуда у меня взялся муж и
какого Мурзика я возлежала в пентаграмме, а так...
Однозначно происходило что-то странное. Что-то, чему мой
привыкший логически мыслить мозг, несмотря на все попытки, не
находил разумного объяснения.
Заприметив холл незнакомого поместья, построенного в
лучших традициях аргентинских сериалов, я окончательно подзависла и
передумала бунтовать. Влажная сорочка по-прежнему неприятно липла к
телу, но теперь меня изо всех сил грел мой горячий во всех смыслах
визави. Да и на плече у него мне было относительно удобно. Так он
по крайней мере не видел мое ошарашенное лицо, а я могла во всей
красе рассмотреть большие окна, высокие потолки с массивной
хрустальной люстрой, широкую лестницу из красного дерева и даже
мраморный пол.
Мебель тоже отличалась особыми вывертами судьбы. У нас
такую, конечно, можно было заказать, но за невероятно баснословные
деньги и у частника-мастера на все брюки. Это вам не ДСП и
китайские ткани. Тут и линии, и изгибы, и стежки.
Но больше всего меня, конечно, поразил камин. Он нисколько
не походил на декоративный и был как бы утоплен в стене, рядом с
которой разместился мягкий гарнитур. Часть холла была отдана под
что-то вроде гостиной, а вторая странно пустовала.
Нет, мебель здесь тоже имелась, но по большей части
приставная. Узкие столики с двумя ножками, наверное, были
присобачены прямо к стене, а поверх прямоугольных столешниц скучали
небольшие статуэтки, цветочные вазоны или вот графин в компании
нескольких стаканов.
Увидев желанную жидкость, я как-то разом ощутила
необъятную жажду. Даже причмокнула сухим ртом, но каяться было
поздно. Меня уже утаскивали вверх по лестнице, так что дотянуться
до драгоценного напитка не представлялось возможным.
Есть, кстати, тоже хотелось. Из-за неудобной позы я не
сразу ощутила голод, но то, что он был, теперь чувствовала
особенно. Меня словно пару дней не кормили и столько же держали на
пресловутом зеленом салате, выдавая по листочку на каждую
трапезу.