А маньяк по-прежнему не издавал ни звука. В том, что я
попала в руки асоциального элемента, теперь не сомневалась. Это я
висела вниз головой, а мозг мой безостановочно думал, подверженный
влиянию извне. В смысле кровушка к нему активно
приливала.
И доприливалась!
В том, что я попала в руки асоциального элемента, теперь
не сомневалась. Это я висела вниз головой, а мозг мой
безостановочно думал, подверженный влиянию извне. В смысле кровушка
к нему активно приливала.
И доприливалась! Я такое в фильме про пятьдесят проблем
миллиардера видела. Там один красавчик тоже на богатстве поехал и
решил, что ему нужна симпатичная жертва. Даже комнату ей в своем
пентхаусе выделил, чтобы, значит, она ему доступна была, когда ему
в голову снова стрельнет
Ну если меня сейчас притащат в игровую без плейстэйшн или
спальню с большой кроватью...
А брюнет тем временем не замедлялся. Наоборот, скорее
ускорился, преодолев пролет словно ветер. Затащив меня на второй
этаж, он вошел в правый коридор и благополучно толкнул третью по
счету дверь.
Увидев миленькую гостиную в светлых тонах, я снова
завозилась, желая рассмотреть все получше, но меня совершенно
бесцеремонно шлепнули по заднице. Не больно, не страстно и даже не
с намеком на продолжение банкета, а просто... Да обидно!
И пока я собиралась высказать все, что думаю про всяких
там богатеньких похитителей, меня все-таки притараканили в спальню.
И даже бултыхнули на большую кровать, застеленную светлым
покрывалом, скинув точно как пыльный мешок с картошкой.
И вот как-то так получилось, что пока кувыркалась, я
сорвала черную ленту с волос брюнета. Она осталась в моих пальцах,
и я быстренько спрятала ее под себя.
Ну не каяться же за похищение аксессуара? Я и так
отчетливо ощущала пятой точкой, что сейчас начнется великая буря. В
том смысле, что на меня будут ругаться.
Имелась у меня с самого детства такая способность. Задницу
во всех ее проявлениях я предсказывала покруче всяких там
экстрасенсов.
‒ Сиди здесь и не смей выходить! Ты должна подумать над
своим поведением! ‒ припечатал красавчик, распрямившись во всю
ширину плеч.
‒ Я вам ребенок, что ли? ‒ усмехнулась я, не
сдержавшись.
Да мне даже тетя Дина так никогда не говорила. Просто
знала, что меня не переупрямить, а потому запирать в комнате
бесполезно. Если надо, я могла и из окна вылезти. Благо мы жили на
первом этаже, а окна не имели решеток, потому что воровать у нас
обычно было нечего.