Забияка и Жнец стояли поодаль, ожидая
приказов. Тобиус подумал, что это странно — ведь големы послушны
только ему и, по сути, должны были ждать его внизу. Так почему же
они поднялись?
— Это младенец? — обратился
к петрианцу Тобиус, указывая на сверток.
— Да. Лежал и плакал в дальнем
углу, там, где был основной распределительный узел.
— Вы будете искать его отца?
— Нет, — ответил монах
после небольшого промедления. — Сему чаду суждено принять
стезю служителя божьего. Отныне заботиться о нем будет Церковь.
— Понятно…
— Колдун? — спросил
петрианец, не отрываясь от своих целительных манипуляций.
— Я убил его.
— Господь-Кузнец да простит вам
сей грех. Тело?
— Можете мне не верить, но ахог
унес его. Я ничего не смог сделать.
— Отчего бы и не поверить.
— Спасибо, что вытащили чара
Марэна.
— Он — человек, — ответил
брат Ольвех безразлично. — Все мы люди — как грешники, так и
праведники. Все мы равны в глазах Его и в праве на жизнь равны
тоже.
Тобиус поднял с земли жезл
некроманта, с усилием взвалил тело на плечо и медленно
выпрямился.
— На вашем месте я бы не
торопился с этим, чар Тобиус.
— Что?
— Вы ведь хотите спасти сего
грешника? Не надо, оставьте эту идею.
Тобиус помрачнел, поджал губы, его
приятное лицо, сдобренное, как могло показаться, немалой долей
благородной крови, в одночасье стало жестче, темнее.
— Тогда почему бы вам не
оставить брата Хораса в покое? Он все еще дышит, но с такими ранами
и без ухода умрет через несколько часов.
— Брат Хорас хороший человек,
пылающий молот Господа, который еще послужит делу добра.
— А чар Марэн…
— Чар Марэн проклят. —
Петрианец говорил тихо и ровно, как говорили все до единого члены
его ордена, у которых будто были отняты все человеческие эмоции, но
его голос все равно легко перекрыл громкий и злой голос
мага. — Из его души не получится светозарного меча, и она
падет в Пекло, в лапы демонов, и будет источать черный чад во время
Последнего Побоища. Сегодня ему представился шанс погибнуть,
совершая доброе дело, достойное дело, погибнуть, защищая добро.
Если он умрет сейчас, практически мученической смертью, у его
проклятой души появится шанс взойти к Небесному Горну и быть
перекованной, а затем отправиться обратно в мир и вновь закалиться.
Уже во благе, а не в скверне. Лучшая участь, о которой только может
мечтать такой, как он. Если же он выживет каким-то чудом, то кто
знает, какие еще ужасные деяния совершит в будущем. Оставьте, чар
Тобиус, проявите милосердие.