— Мы вернемся завтра утром, чар
Марэн.
И они просто ушли. Ни угроз, ни
прощаний — ничего. Тобиус подошел к окну и попытался рассмотреть с
высоты — на чем приехали добрые братья?
— Надо же, они действительно на
этом жутком фургоне! Маговозка…
— Благодарю вас, чар Тобиус.
— Да-да, — отмахнулся серый
волшебник, — не за что. Почему вы не защищались?
— Как?
— Не надо быть специалистом в
магическом праве, чтобы отбиться от радикально настроенных
клириков.
— Не в моем случае.
— Даже если вы некромант, чар
Марэн, а вы некромант, насколько я понимаю, вы имеете право на
защиту Академии. Пока не преступаете закона. Вы ведь не
преступали?
Тобиус осмотрел кабинет-лабораторию
некроманта. Просторное помещение на вершине башни, под самой
крышей, большие окна, много шкафов, книг, магических приспособлений
разной степени ценности, стеллажей с ингредиентами, чучело черного
ворона, сидящее на жердочке… забавные свечи в виде человеческих
позвоночников. На каждом восковом позвонке имелась цифра, и по мере
сгорания можно было считать время.
— Так вы преступали или нет?
— Вы спрашиваете, практикую ли я
призыв мертвых душ и создаю ли кадавров? Нет, этого я не делаю.
— Хорошо. Потому что это против
законов королевства, Господа-Кузнеца и человечности…
— Вы голодны, чар Тобиус? —
перебил его Марэн.
Вскоре некромант уже стоял у
разожженного очага и жарил во взбитых яйцах кусочки мяса, зелени,
овощей. Тобиус примостился на табурете у двери в обеденный зал и
следил за его умелыми движениями.
— Итак, что заставило добрых
братьев Петра потревожить ваше уединение, чар Марэн?
— Тот большой — иоаннит, я
думаю, — поправил хозяин, перекладывая еду на глиняную
тарелку. — Приятного аппетита.
— И все же?
Некромант вытер полотенцем руки и сел
рядом.
— Они ищут некоего, скажем так,
лиходея. Вы знаете, что в городах и весях Хайбордана начали
пропадать люди? Преимущественно дети. Кто-то или что-то крадет их.
Во сне.
— Чудовище? Демон? Колдун?
— Если бы я знал! — Марэн с
хрустом дернул головой сначала в одну сторону, потом в
другую. — Я веду спокойную тихую жизнь в идеальном месте, на
перекрестке почти заброшенных дорог едва ли не на окраинах обжитых
земель. Путники здесь редкость, ибо местечко это стоит вдали от
торговых трактов, но через постояльцев я узнаю о происходящем во
внешнем мире. В последнее время людей стало намного больше, и они
не гнушаются моим «Кладбищенским двором», хотя я и постарался
сделать это место как можно менее привлекательным. Путники сейчас
боятся ночевать под открытым небом больше, чем когда-либо.