Пересчитав ше, поднял глаза на эсора:
— Этого мало, — меняла выдал мне восемнадцать монеток, хотя в
одном сикле минимум двадцать. Курс обмена был плавающий, Саленко по
моей просьбе это выяснял. За один сикль давали двадцать два —
двадцать три ше.
— Сикль больше не стоит, — голос эсора завораживал, мягкий,
вкрадчивый и душевный. Так делали цыганки на вокзалах: заговаривали
зубы и отнимали последнее.
— Верни мой сикль, — отодвинул стопку ше.
— Ты не из этих мест, — я различил угрозу в голосе эсора.
Боковым зрением заметил, как несколько человек направилось к
нам.
— Этаби, — хуррит понял с полуслова: загородив подход ко мне, он
скрестил руки на груди. «Вышибалы» трезво оценили шансы, мускулы
кузнеца бугрились как натянутые канаты. Оценил ситуацию и эсор,
выудив из глубин своего халата три монетки.
— Это из уважения к твоему воину, не встречал среди хеттов таких
могучих.
— Почему вас все не любят? — на мой вопрос эсор усмехнулся:
— Не любят, но без нас не могут.
— Что вы за племя? — Слово народ я не смог произнести, старик
производил неприятное впечатление.
— Мы те, кто везде. Приносим знания, но нас не любят, боятся и
без нас не могут, — козлобородого понесло. Его подручные,
убедившись, что контакт наладился, довольные вернулись к прерванной
беседе — речь шла о Инанне. Причём эти ребята были её явными
почитателями. Посетителей на рынке было мало — редкие мужчины
проходили мимо нас, одарив неприязненным взглядом.
— Видишь, как они смотрят? — эсора, похоже, не очень заботили
взгляды местных. — Но когда надо узнать о судьбе, одолжить ше или
сикль — они идут к нам. Мы умнее, мы живём лучше — поэтому они нас
не любят. Но ты не из этих мест, ты не хетт, я видел таких светлых,
как ты, они поклонялись солнцу.
— Мы уходим, — забрав свои двадцать один ше, потерял желание к
общению с этим типом.
— Ты ещё придёшь, — захихикал старикашка, — у тебя есть вопросы,
у меня есть ответы. Один ответ — один ше.
«Мразь ростовщическая, тварина, задушить бы тебя там же», —
сыпал мыслено эпитетами и угрозами. Но кое в чём старик был прав —
у меня были вопросы, но задавать их ему я не хотел.
Узнав, что праздник Достам Кам черездесять дней, у меня созрел
план спасения Ады. Точнее концовка плана была — вырвать её из рук
хеттов и ускакать. План созрел, когда в городе увидел лошадей на
продажу — здесь они были дорогие, в Кулише стоили вдвое дешевле.
План пока был только в общих чертах и был связан с этим хеттским
праздником, оставалось продумать детали.