— Этот конфликт имеет глубокие корни, — Прескотт отпил кофе. —
Харрисон консервативный инвестор старой школы. Он предпочитает
малые риски, стабильный рост и безупречную репутацию. Для него
«Харрисон & Партнеры» не просто бизнес, а наследие, которое
должно просуществовать столетия.
Я кивнул, вспоминая степенную манеру Харрисона вести дела.
— Паттерсон же, — продолжил Прескотт, — представляет новую
волну. Он агрессивный стратег, который хочет расширить фирму,
открыть филиалы в Бостоне и Филадельфии, привлечь больше клиентов
со средним капиталом. Для него важнее масштаб и быстрый рост, даже
ценой некоторых компромиссов.
Официант вернулся с нашими завтраками. Яйца «Бенедикт» Прескотта
выглядели безупречно.
Золотистые английские маффины, увенчанные ломтиками канадского
бекона, яйцами-пашот и нежным голландским соусом. Мой омлет с
ветчиной источал аппетитный аромат, дополненный свежим хрустящим
тостом и домашним джемом.
Мы сделали паузу, чтобы отдать должное еде. Я понимал, что
Прескотт намеренно выстраивает разговор, переходя от общего
контекста к более существенным деталям.
— Возможно, вы заметили еще одно отличие, — продолжил он,
аккуратно промокнув губы салфеткой. — Паттерсон имеет связи с новой
финансовой элитой, промышленниками, нефтяными магнатами,
владельцами железных дорог. Харрисон же предпочитает работать со
старыми деньгами, потомственными династиями Восточного побережья,
консервативными трастовыми фондами.
— И это противостояние обострилось в последнее время?
— Именно. — Прескотт понизил голос до еле слышного шепота. —
Возможно, ваше назначение способ противодействовать растущему
влиянию Паттерсона в компании, — предположил Прескотт. — Харрисон
может видеть в вас потенциального союзника, учитывая ваши довольно
консервативные инвестиционные рекомендации.
За окном кафе пронесся современный автомобиль. Блестящий черный
паккард с хромированными деталями. Его гладкие обтекаемые формы
контрастировали с угловатыми фордами, все еще преобладающими на
дорогах. Символ новой эпохи среди реликтов прошлого.
— Есть еще кое-что, — задумчиво произнес Прескотт, проследив за
моим взглядом. Он помедлил, словно взвешивая, стоит ли делиться
этой информацией. — Мне стало известно, что Паттерсон собирает
назовем это компрометирующими материалами на Харрисона. Особенно
его интересуют сделки начала 1920-х, когда наша фирма еще только
восстанавливалась после послевоенной рецессии.