— Началось?
Ведунья поднялась, за ней поспешил и мужчина. Он направился к
калитке деревенского дома, но Дубовая его тут же остановила:
— Калитку не трожь!
— А? Почему?
— Нельзя. До нас дойдут — тогда можно.
Мужчина нахмурился, поглядел вокруг и в тумане заметил соседей,
что, уже нарядившись в традиционные наряды, стояли у калиток и
терпеливо ждали.
Высунув голову над забором, журналист из города взглянул по
улице, в сторону пения, в котором уже добавилось несколько голосов.
Не обращая внимания на недовольное сопение ведуньи за спиной, он
напрягал зрение, пытаясь разглядеть, что там происходит.
— Уймись! Подойдут — все увидишь, — наконец не выдержала
ведьма.
— Почему в тумане? Почему на рассвете?
— Потому что днем иль ночью тумана нет, — буркнула женщина. — А
туман — так по преданиям заведено. Из тумана все вышло, все туманом
во конце времен и станет.
Мужчина засунул голову обратно, задумчиво взглянул на женщину и,
тяжело вздохнув, встал рядом с ней.
— Ты с Марьей приехал? — спросила меж тем ведьма, чтобы отвлечь
его от мыслей о «непристойном», по местным меркам, поведении.
— Марией Прокофьевной? — взглянул на нее Иван Николаевич. — Да,
мы с ней приехали. Она с дочерью, а у них в доме даже лечь негде.
Вот меня к вам и поселили. У вас неплохой дом, кстати. Ухоженный.
Так и не скажешь, что там ведунья живет.
— Не живет там ведунья, — вздохнула Дубовая. — Я тоже пришлая, с
юга. А дом этот гостевой выходит. Вдова бездетная там жила. Дом
славный, но себе никто не взял и не заселился.
— Почему?
— Плохой смертью умерла. Дурной след на семейство будет.
Терн задумчиво глянул на ведунью, а затем на появившихся в
тумане людей. Протяжную песню пело уже несколько десятков голосов.
Впереди шел мужчина с наголо бритой головой в красной рубахе и
красных штанах. Справа от него шел высокий широкоплечий парень в
синем халате, подпоясанный белым поясом. Слева парень помладше в
зеленом жилете на голое тело и коротких зеленых шортах. За их
спинами виднелся самый младший из передней делегации — парнишка лет
шестнадцати, одетый в подобие мантии из серого материала. На голове
у него был венок из кленовых веточек. Причем сложен был так, что
листья были один к одному, образуя подобие короны из листьев. В
руках у него была пара веток, которые он нес над головой.