Он открывает «451° по Фаренгейту» и перечитывает несколько
страниц. Общество, отказавшееся от свободы ради комфорта. Люди,
которые не осознают своей несвободы, потому что их жизнь комфортна.
Они не глупы — просто им незачем думать. Всё, что им нужно, у них
уже есть.
Фуфелшмерц медленно улыбается.
— Вот оно !
Он быстро записывает что-то на листе.
Шаг 1: Дать людям комфорт.
Шаг 2: Устранить неудобства.
Шаг 3: Сделать всё за них.
Шаг 4: Стать диктатором.
Людям не нужно навязывать диктатуру силой. Достаточно дать им
всё, чего они хотят, и они сами перестанут задавать вопросы. Они не
станут сопротивляться, потому что сопротивляться будет незачем.
Но он не собирается делать их идиотами. Нет, наоборот. Они будут
умны, образованны но только в тех сферах, которые не угрожают
системе. Искусство? Конечно. Развлечения? Безусловно. Технологии?
Разумеется. Но политика? Вопросы о власти? Нет, в этом у них не
будет необходимости, хотя не сказать, что у них есть знания об этом
сейчас.
Фуфелшмерц откидывается на спинку кресла и смеётся.
— Я создам идеальное государство! Люди будут счастливы, они сами
выберут удобство вместо свободы и даже не заметят, как я ими
управлять.
Он встаёт, обводит взглядом свою лабораторию и представляет
нечто большее. Город. Страну. Целый мир, который сам себя
удерживает в порядке, потому что так удобнее.
Доктор Хайнц Фуфелшмерц больше не просто злодей с глупыми
изобретениями. Теперь он — архитектор нового общества.
И никто даже не подумает восстать.
Норм не решился сказать доктору, что тот описал утопическое
общество с идеальным правителем, который выполняет все возложенные
на него обществом обязанности.
Площадь Данвилля заполнена до отказа. Люди собрались перед
сценой, переговариваясь между собой и гадая, зачем их позвали. На
сцене — массивные экраны, с которых на толпу смотрит улыбающийся
доктор Хайнц Фуфелшмерц. Ни огромных лазеров, ни зловещих роботов,
ни хаотичных разрушений. Только сцена, микрофон и он сам — в
элегантном костюме, уверенный, спокойный, властный.
Фуфелшмерц делает шаг вперёд, проводя рукой по шее, в которую он
установил чип, который не только изменял его голос, но и фактически
управлял его речью, жестами и мимикой. Толпа затихает.
— Друзья! Жители Данвилля!
Его голос звучит громко, мощно, почти благородно. Он делает
паузу, позволяя словам осесть в сознании людей.