За спиной все еще слышатся голоса, когда я спускаюсь по лестнице. Взгляд размывается, ноги дрожат и заплетаются. Это просто кошмар наяву.
Я не ожидала… растерялась.
Дверь наверху снова хлопает. Оборачиваюсь и замечаю Суворова, который спускается за мной. Закричав, выбегаю на улицу. Захар ловит меня не так далеко от автомойки.
— Ты сегодня поедешь ко мне, Катя!
— Нет! Не трогай! — визжу.
К нам подлетает Расулов и отталкивает Захара.
Суворов падает на землю, но быстро поднимается. Грязно матерится и набрасывается на Давида.
Я отхожу в сторону и хватаюсь за голову. У меня паника, не знаю что делать. Между ними завязывается борьба.
Остальные гости тоже вышли из кафе. Некоторые даже пытаются разнять мужчин, да куда там!
— Когда дело касается женщины, мужчины превращаются в первобытных зверей, — хмыкает незнакомка.
Она выглядит спокойной и будто привыкшей к решениям конфликтов таким способом. А у меня чувство, что скоро разорвется сердце.
— Бесишь, Захар! — орет Расулов, который, в отличие от Суворова, в ясном уме.
Он поддавался Захару и хотел его просто скрутить, но Захар, похоже, с этим не согласен. Ему нужна настоящая драка и кровь. Он ударяет Расулова и орет, что все равно меня заберет. Тогда Давид беспощадно бьет его в челюсть. Суворов пошатывается и резко садится на землю.
Настроение у Расулова испорчено в хлам. На взводе он шагает к своему внедорожнику, снимает его с сигнализации и открывает водительскую дверь. Давид хотел сесть в салон, но в последний момент замирает и рассержено оглядывается на меня.
— Кать, садись.
Лихорадочно верчусь по сторонам. Может быть, он позвал другую Катю? Но все девушки продолжают стоять на месте.
— Не поедешь? — спрашивает Давид и смотрит на меня.
Боковым зрением замечаю, как с асфальта медленно поднимается Суворов.
— Да, — вздрагиваю, — я с вами.
Запахнув пиджачок, шагаю к машине.
Я не представляю, как бы добиралась до студии пешком после всего того, что со мной случилось. Я испугана и взвинчена до такой степени, что готова шарахаться от собственной тени.
Расулов мне почти незнаком, а воспоминания, как из-за меня была испорчена его дорогущая машина, все еще царапают душу, но сегодня он открылся мне с другой стороны — как сильный и адекватный мужчина. Только он заступился, когда остальные побоялись.
Распахнув переднюю дверь его черного внедорожника, я осторожно сажусь.