- Банзай! - услышал он.
Миноносец врага пустил торпеду. Во врага стреляли из всех пушек,
из винтовок и даже револьверов. Им повезло - торпеда прошла
мимо.
Над морской гладью, под низко нависшими облаками, раздавался гул
ветра. В густой темноте, словно призраки, мелькали белые вершины
волн. Броненосцы, отражая атаки миноносцев, вспыхивали алыми
всполохами, напоминая цепочку маяков. К частым залпам легкой
артиллерии добавлялось сухое трещание пулеметов. Временами
грохотали тяжелые орудия. Вражеские миноносцы, едва различимые в
темноте, отходили под шквалом русских снарядов, но вскоре вновь
появлялись уже с другой стороны.
Израненные броненосцы, в том числе и "Суворов", на которых уже
успели потушить пожары, шли, погруженные во мрак, без обычных
наружных огней и без боевого освещения. На корме каждого корабля
горел лишь один ратьеровский фонарь, огонек которого, прикрытый с
боков, излучался, как из щели. Этим светом они и руководствовались,
идя в кильватер головному.
На борту "Суворова" из всех орудий могли вести огонь лишь менее
десяти процентов. Однако это было далеко не единственной проблемой.
Трюмный старшина сообщил о двухстах пробоинах, как крупных, так и
мелких. Хотя большинство из них находились выше ватерлинии, волны
постоянно заливали их. К тому же, в местах стыков и из-за
расшатанных броневых плит начала просачиваться вода. Броненосец уже
принял внутрь более четырехсот тонн воды, и, несмотря на усилия
трюмной команды, её уровень продолжал угрожающе расти, увеличивая
осадку судна.
Становилось все яснее, что корабль постепенно поглощается
морем.
Когда об этом доложили Небогатову, он незамедлительно отдал
приказ:
— Мобилизовать всех, кто может помочь, чтобы избавить судно от
воды.
На батарейной палубе, чтобы снизить видимость корабля для
противника, горели только тусклые синие лампы. Полумрак окутывал
пространство. Броненосец качался на волнах, вода вспыхивала
холодным блеском, а иногда с грохотом устремлялась к борту, на
который кренилось судно. Небогатов бродил по палубе, шлепая ногами
по воде, и все вокруг казалось чужим, словно он оказался на другом
корабле. Повсюду виднелись обломки орудий, разрушенные переборки
офицерских кают, поврежденные элеваторы и зияющие пробоины в
бортах. В слабом синем свете с трудом можно было разглядеть
офицеров и матросов, которые, бледные и изможденные, с тревогой в
глазах, спешили по своим делам. На мгновение ему показалось, что он
оказался среди оживших мертвецов. Это ощущение усиливалось при виде
неубранных тел двух погибших матросов, которые, перекатываясь
вместе с водой, сталкивались друг с другом, их головы
поворачивались то в одну, то в другую сторону.