До Кремля долетели буквально за пятнадцать минут. Я, кажется,
помаленьку начинал понимать, как работает память Медведева.
Заметил, что воспоминания из его прошлой жизни всплывают, когда я
чувствую всплеск эмоций, некий душевный порыв. А вот рефлекторная
память тела, напротив, включается, когда я не придаю значения
каким-либо действиям. Когда ослабляю контроль. Именно так я теперь
и сделал — полностью расслабился. Чтоб, если что случится, тело
отреагировало быстрее мыслей.
Кортеж проехал на Старую площадь, остановился возле третьего
подъезда. Я вышел первым, открыл дверцу Леониду Ильичу. К нему тут
же подбежал худощавый человек, с умным лицом и большими залысинами
над высоким лбом. Александров-Агентов, подсказала память
Медведева.
— Леонид Ильич, собрались, ждут.
— Как там завидовские сидельцы? — спросил Брежнев.
— Рвутся в бой. Собрались ниспровергать и разоблачать.
— Ну-ну, посмотрим, — Брежнев усмехнулся.
Я не понял из разговора ни слова. Моих знаний для того, чтобы
дать точную оценку политической ситуации семьдесят шестого года не
хватало. А память Медведева все еще оставалась нестабильной.
Зайдя в третий подъезд здания ЦК, поднялись на второй этаж. Я
удивился тому, что Брежнев шел легко, без одышки. В мое время
средства массовой информации рисовали его развалиной, дряхлым
старцем, который не мог самостоятельно стоять во время парадов. Я
уж молчу про анекдоты. Все эти «сосиски сраны» вместо
«социалистические страны», или «сиськимасиськи» вместо
«систематически». Сколько приписывали Брежневу таких перлов — не
сосчитать! Сейчас я не наблюдал ничего подобного.
Кабинет Генерального секретаря не поражал ни размерами, ни
роскошью. Обычная просторная комната с длинным столом для
совещаний. Вдоль стен ряд стульев для референтов и секретарей. За
кабинетом еще одна комната поменьше. В ней тахта, столик и полки с
книгами.
Увидев Коровякову, сидящую на тахте, я удивленно поднял брови.
Генерал Рябенко, напротив, нахмурился.
— Леонид Ильич, давайте померим давление, — защебетала
Коровякова. — И надо лекарства принять, и укол сделать.
Она подошла к столу, взяла заранее приготовленный шприц.
Я непроизвольно шагнул к ней, чтобы перехватить руку со шприцем.
В голове крутилась мысль: «Только не сейчас».
— Не надо. Я в порядке, — отмахнулся Брежнев. — После
совещания.