— Утро вечера мудренее, — сказал я, прижав голову супруги к
груди. — Пойдём спать, Светик Семицветик. Завтра поговорим. Никому
я тебя не отдам. И смерти не отдам. И готовиться будем не к
похоронам, а к жизни.
Мои это были слова или настоящего Медведева? Не знаю. Но кто бы
не сказал это, я был согласен.
Эту женщину я не отдам никому.
Я поднял её на руки и понёс в спальню.
Уложил в кровать, разделся, лёг рядом. Она доверчиво прижалась к
моей груди и вскоре засопела, наконец-то заснув после очередного
тревожного дня.
Утром меня ожидал культурный шок.
Проснулся рано и первым делом в душ. Залез в ванну, повернул
краны и чуть не заорал, оказавшись под струей ледяной воды.
Вылез, обтерся полотенцем, и только потом заметил укрепленную на
стене газовую колонку. Стоял и смотрел на неё, как баран на новые
ворота. Я такие помню, пару раз в детстве видел у родственников, но
сам никогда не пользовался.
Завтракать не стал, только прихватил с собой пару бутербродов.
На прощание чмокнул Светлану, пообещав, что постараюсь позвонить,
если получится.
Быстро выбежал из подъезда и сразу заметил припаркованную
неподалеку черную Волгу. Василий уже ждал меня.
Надеюсь, память Медведева не подведет в самый нужный момент.
Впереди мой первый день работы телохранителем Брежнева.
Справлюсь ли?
Оказалось, что переживал зря — порядок сдачи и приема смены был
отлажен до автоматизма. Я поздоровался с Михаилом Солдатовым,
который дежурил предыдущие сутки, отпустил его домой.
Тут же в комнату дежурного вошёл генерал Рябенко, махнул рукой,
приглашая следовать за ним.
Вместе мы вышли к элегантному черному автомобилю. Я про себя
присвистнул — легендарный ЗИЛ-114! В две тысячи двадцать пятом
такой можно увидеть, пожалуй, только в частной коллекции. Стоит
бешеных денег, даже не предположу, сколько.
Брежнев вышел минут через пять. Поздоровался за руку с Рябенко и
со мной.
— Ну как ты себя чувствуешь, Володя? Что так рано вышел?
Отдохнул бы, подменили бы тебя. Правильно я говорю, Александр
Яковлевич? — сказал Леонид Ильич.
— К Чазову отправляли. Тот сказал, здоров наш Владимир, как бык!
— улыбнулся Рябенко.
— Всё в порядке, даже сотрясения нет, — подтвердил я. — Только и
беды, что царапина на затылке.
Рябенко открыл дверцу ЗИЛа, Брежнев уселся рядом с водителем.
Там полагается сидеть охраннику, но генсек в очередной раз нарушил
инструкцию. Я вопросительно глянул на Рябенко, тот в ответ просто
пожал плечами — дескать, не в первый раз, спорить бесполезно. Так
что мы с генералом устроились сзади.