Я посмотрел на него внимательно. Мне нужны союзники, в одиночку
не справлюсь. Одному человеку повернуть поток истории в другое
русло — задача непосильная. Но я не мог полностью открыться
генералу Рябенко, рассказать, кто я и откуда. Это гарантированная
психушка. Или, как минимум, увольнение. Поэтому начал аккуратно,
вспомнив давнее правило: «Говори то, что человек хочет
услышать».
— Александр Яковлевич, со здоровьем всё в порядке. Сон видел
странный. Но такой четкий, детальный, как будто по-настоящему.
— Что снилось?
— Будто мы с вами разбираем ситуацию: лётчик на Дальнем Востоке
угнал МИГ-25 в Японию. Да так ясно приснилось, что даже во сне
фамилию лётчика запомнил — Беленко. Посадил самолет на Хоккайдо.
Потом был большой скандал. Вы же понимаете, ЧП такого масштаба не
проходит даром. Тут же докладывают, что умер товарищ Мао Цзэдун. Я
смотрю на настольный календарь, дата четко врезается в память — 9
сентября. Такой странный сон, полдня из головы не выходит.
— Ты и на совещании выступил хорошо, видимо под впечатлением от
сна. Особенно про развал страны хорошо сказал. А про лётчика можно
проверить. Даже нужно. Сейчас во второе управление позвоню, есть ли
у них такой пилот — Беленко. Если МИГ-25, то они базируются в
Черниговском.
— Надеюсь, не ставлю вас этим в неловкое положение? Это ж всего
лишь сон… Глупость, возможно. Пустые страхи, мелочь…
— У нас мелочей не бывает, — возразил Александр Яковлевич.
Я похвалил себя за смекалку. Решил считать эту ситуацию пробным
шаром. Если удастся предотвратить угон самолёта, значит, я точно не
беспомощен перед неминуемым ходом истории.
В Заречье возвращались в седьмом часу вечера. День был
насыщенным и, что уж скрывать, сложным для меня.
На повороте к даче, примерно за километр, Брежнев попросил
водителя остановиться. Генсек вышел и, несмотря на усталость после
длинного рабочего дня, пошёл пешком. Я шел рядом с ним. Впереди
шагал боец охраны, сзади ещё один. Кортеж обогнал нас и скрылся в
направлении дачи.
Генсек молчал, и я, не зная привычек Леонида Ильича, тоже шёл
молча. Меня удивляла такая беспечность охраны. Но это скорее
потому, что я слишком хорошо помнил выезды новых хозяев жизни,
которых охранял в девяностые. Сколько их сложило головы во время
бандитских войн в девяностых? Не сосчитать. Сейчас, если бы мы шли
в то время, вокруг шныряли бы телохранители, проверяя каждый
кустик. Я внимательно смотрел по сторонам. Вот за тем пнём,
например, можно было бы спокойно заложить мину с дистанционным
управлением. А там, за деревьями, прекрасная позиция для снайпера.
Да что мешает мотоциклисту промчаться мимо на большой скорости и
расстрелять в нас всю обойму? Я непроизвольно сменил позицию. Пошёл
слева от Леонида Ильича, чтобы в случае чего прикрыть его от
выстрелов. Брежнев внимательно посмотрел на меня, но ничего не
сказал.