— Страх притупляется вместе с другими эмоциями, поэтому им и не
страшно в лес ходить. Поэтому они готовы за листья хоть мать родную
искалечить.
Девушка кивнула:
— Вы уж это… Держитесь и не поддавайтесь на уговоры замуж за
него пойти.
— Не поддамся, не переживайте.
— Вот и славно. Мне нужно давать какое-нибудь лекарство? Или
прийти снова?
— Да, приходите завтра, если состояние не улучшится. Из лекарств
— поддерживающий почки отвар, — я нашла в корзине мешочек с нужным
травяным сбором и завернула немного в бумажный конвертик. —
Заварите в кружке, потом разбавьте кипячёной водой до полного
кувшина. Этим отваром поите малыша до завтрашнего дня. И ничем не
кормите. Совсем ничем.
— Как ничем? А грудным молоком?
— С молоком лучше повременить хотя бы до утра, — ответила я,
снова обратившись к воспоминаниям Ланы. — Оно слишком жирное и
может помешать работе антидота и отвара.
Маленький пациент спал, и я осторожно погладила крошечные
пальчики, а затем заставила себя убрать руку и улыбнуться:
— Удачи вам. Если станет хуже, обязательно приезжайте. Или
можете остаться на ночь у меня.
— Нет. Муж вернётся вечером, а меня нет. Он с ума сойдёт от
беспокойства… До свидания. И спасибо, — девушка неловко замялась: —
Сколько с меня?
— Десять арчантов за приём и ещё десять за антидот.
Выздоравливайте.
Оставив деньги на столе, она ушла, перед выходом из дома отвесив
избе поклон. Так суеверные полуденники уваживали духов-покровителей
дома, берегущего его от беды, когда Солар спит.
В Эстре́не, стране, где родились Лана и её бабка, кланялись
порогу и перед тем, как войти в дом. В Лоаре́льской Империи, где я
оказалась, делали наоборот — на выходе.
Я только сейчас поняла, какое неуважение оказала дому и семье
Рустека вчера, сбежав из-под их крыши на ночь глядя и не отвесив
положенного поклона.
Что ж… Видимо, нас ждёт новый раунд противостояния.
Я думала, что староста даст о себе знать почти сразу, но
ошиблась.
В блаженном одиночестве прошло пять дней. Я освоила незнакомую
конструкцию печки, вспомнила, каково стирать руками и жить без
водопровода и канализации. Не медово и не сахарно…
Свою игривую кошатину я поначалу звала Оторвой в честь сорванной
с окна занавески и Задирой в честь подранного половичка, но в итоге
откликаться она начала исключительно на Шельму. Видимо, по
совокупности нанесённого ущерба.