Но резко распахнувшаяся дверь, а затем загребущие пальцы Бориса, сжавшие ее чувствительные соски, вернули мысли в эротическую плоскость.
— Соскучилась, русалочка? — промурчал мужчина, вжимаясь в попку девушки готовым членом.
— Ты все еще не удовлетво... аааах! — пальцы Петровского резко сжали оба сосочка.
— Я хочу тебя, Влаааада, — протянул мужчина, понимая, что опять чувствует себя пьяным.
С этой прекрасной нимфой ему не нужно ничего употреблять, чтобы испытать самый сильный кайф в жизни. Он мял сладкие сисечки, вдыхал аромат девушки, которая в этот момент плавилась в его руках. Прижимал её к себе, чувствуя себя настоящим мужчиной. Ведь когда в твоих руках настоящая женщина, власть и сила прут неиссякаемым потоком. Борис понимал, что влюбляется. Так сильно, как никогда. В нимфу, с которой знаком совсем недолго. А Владислава не понимала... почему этого огромный рыбак не может и секунды провести, не касаясь её?
Она не верила, как пышная девушка вроде неё может возбуждать такого, как Петровский. И всё же отдавалась. Ей было до одури хорошо с ним.
— Пососи мой член, русалка. А потом я снова тебя выдеру, — прохрипел Борис, теряя голову.
Ее потеряла и его русалочка. Томно выдохнув, развернулась. Взмахнула своими пышными ресницами и опустилась на колени...
5. Глава 5
Владислава Щепоткина всегда была девушкой уравновешенной, спокойной. По крайней мере, она сама так думала. А сейчас, стоя на коленях в душе и рассматривая массивный покачивающийся мужской член, внутри некогда потухших глаз пылало пламя желания.
Влада никогда прежде не восхищалась мужскими половыми органами. Но видя большой член Петровского, раз за разом облизывала губы. Ей хотелось его. А мужчине хотелось удовольствия, которое способен доставить этот сладкий розовый язычок и пухлые губки.
— Ну же милая... — шептал он, — пососи его.
От неприличных слов внутри девушки все горело. Обхватив толстый ствол пальчиками, русалочка провела рукой до самых яиц, затем вновь до алой головки. Ей нравилось, как мужчина стонал от её действий. Высунув язычок, коснулась мягкой кожи.
Вкус Бориса был потрясный. Девушка погрузила головку в рот, прикрывая глаза. А Петровский смотрел и умирал.
— До чего же охуенно ты смотришься с моим членом во рту. Давай, соси активнее, Влааада... о да девочка! Твои губки такие... ммм... как же горячо...