Урфин Джюс покинул Желтый дворец Виллины, чувствуя себя
одновременно и окрыленным, и униженным. Ноющая боль в туловище,
куда его чувствительно приложила кулаком Тильда, и саднящие
царапины на лице напоминали о позорной драке. Но где-то в глубине
сознания теплилось новое, странное ощущение – мысли стали острее,
яснее, словно кто-то протер запыленное стекло в его голове. Черная
книга под мышкой казалась теперь не такой чуждой, ее зловещие узоры
смутно намекали на скрытый, ужасающий порядок.
– Ну что, искатель разума? – раздался над ухом скрипучий
голос Гуамоколатокинта, который дожидался его на ветке ближайшего
дерева. Филин перелетел и снова уселся на привычное место на плече
столяра. – Обрел ли ты мудрость веков, или только заработал пару
синяков от деревенской девчонки? Ух-ух-ух!
– Замолчи, несносная птица! – злобно прошипел Урфин,
потирая ушибленное плечо. – Дар Виллины подействовал! Я чувствую… я
мыслю иначе!
– О, не сомневаюсь, – язвительно протянул филин,
покачиваясь на плече Урфина в такт его шагам. – Мыслишь иначе…
Вопрос лишь – лучше или хуже? Уверены ли мы, Урфин, что добрая
волшебница прибавила тебе ума? А вдруг она просто…
переставила то, что было? Или, чего доброго, отняла
что-нибудь важное? Например, остатки здравого смысла?
– Прекрати! – рявкнул Урфин. – Я стал умнее, и это
главное! Скоро я постигну тайны книги!
– Постигнешь, постигнешь, – не унимался Гуамоколатокинт. –
Быть может, даже слишком хорошо для твоего же блага. Расскажи-ка
лучше, как прошла встреча с прелестной Тильдой? Не предложила ли
она тебе еще уроков… э-э-э… хороших манер? Ух-ух!
Всю дорогу до границы Желтой страны филин не умолкал,
отпуская колкости и насмешки по поводу драки Урфина и сомнительной
пользы обретенного им «великого ума». Столяр сначала огрызался,
потом пытался не обращать внимания, но монотонное скрипучее «ух-ух»
и едкие замечания действовали ему на нервы. К вечеру, когда они
покинули солнечные владения Виллины и снова вступили под сень более
привычных, сумрачных лесов, Урфин чувствовал себя совершенно
измотанным.
Завидев раскидистый старый дуб с могучими, узловатыми
ветвями, похожими на костлявые руки древнего исполина, Урфин решил
сделать привал.
– Все, хватит! – бросил он филину. – Лети на свою ветку и
дай мне отдохнуть. Твое уханье хуже скрипа несмазанной
пилы.