И вместе с остротой ума пришло и ясное воспоминание о
Тильде. О том, как она дразнила его «неотесанным пнем», как
смеялась, когда он споткнулся и упал в грязь у мельницы… И
внезапная, дикая мысль пришла ему в голову.
– Волшебница Виллина! – воскликнул он, поворачиваясь к
ней. – Я узнал эту девушку! Она из моей деревни! Она… я хочу
забрать ее с собой! Отпусти ее!
Виллина удивленно подняла бровь.
– Забрать Тильду? Но она здесь по своей доброй воле,
Урфин. Никто ее силой не держит. Она помогает мне по хозяйству и
учится некоторым полезным вещам.
– По доброй воле? С вами? – неверяще переспросил Урфин,
глядя на Тильду.Та фыркнула и скрестила руки на
груди.
– А ты что думал, Урфин? Буду всю жизнь в Когиде твою
кислую рожу наблюдать? Нашла место получше! И уж точно не вернусь
туда с таким… таким грязным селянином, как ты! Над тобой вся
деревня смеялась, неуклюжий ты медведь!
Это было последней каплей. Унижение, насмешка, да еще и от
кого – от этой девчонки! Обостренный дар Виллины ум Урфина
мгновенно подсказал ему самый простой ответ – ярость. Забыв, где он
находится, забыв о волшебнице, о книге, обо всем на свете, он с
ревом бросился на Тильду.
– Ах ты, змея! Я тебе покажу «селянина»!
Он ожидал, что девушка испугается, отскочит, но Тильда,
выросшая у мельницы и привыкшая таскать мешки с мукой, оказалась на
удивление крепкой. Она ловко увернулась от его первого удара и
потом уже сама с силой толкнула Урфина в грудь. Тот не удержался на
ногах. Тильда тут же прыгнула на него сверху, вцепляясь пальцами в
его волосы.
– Неотесанный болван! Драться вздумал? Ну,
получай!
Они покатились по чистому полу комнаты, мутузя друг друга
кулаками, царапаясь и отчаянно пыхтя. Урфин пытался придавить
верткую девчонку своим весом, а та нещадно лупила его по ушам и
норовила укусить. Пыль поднялась столбом, изящные колбы на полках
задребезжали.
А Виллина… Виллина стояла рядом, сложив руки, и смотрела
на эту яростную свалку с легкой, почти нежной улыбкой. В ее мудрых
глазах не было ни осуждения, ни желания вмешаться. Лишь тихое,
задумчивое любопытство.
– Вот… – прошептала она так тихо, что дерущиеся ее не
услышали, – вот это настоящие чувства! Какая страсть… Я уж думала,
таких в этом мире и не осталось… Как любопытно…
Она продолжала смотреть, как Урфин Джюс, только что
получивший дар обостренного разума, катается по полу с простой
деревенской девчонкой. Похоже, представление ей
нравилось.