Пресвитерианцы. Четвертый берег - страница 8
Остатки башни проглядывали сквозь тучи пыли, как свежесломанный гнилой зуб.
– Всем уйти с башни! – уверенно, но мрачно прорычал капитан. – Сейчас они за воротную примутся!
И снова граф Уорик ошибся. По непонятной причине неведомые враги не стали разрушать воротную башню. Зато до темноты они обрушили еще одну башню на северной стороне, и сделали два пролома в стенах. Пока их чудовищно скорострельные пушки делали свою ужасную работу, чужаки поднесли более полусотни мантелетов почти до вала. Понятно, что они планировали штурмовать провалы, но почему-то в сумерках это делать не стали. Наоборот, остановились и перестали стрелять.
Правда, сам Пьер Кошон узнал всё это гораздо позже. Сразу после приказа капитана, забыв о приличиях, он в ужасе бросился в недра воротной башни. Нёсся по скрипучим ступеням, задрав подол сутаны, потом, в толчее мечущихся мещан, бегущих куда-то солдат, с трудом нашел свою карету и погнал ее к дому.
В городе царил ужас. Сплетни разносились, одна другой ужаснее. Оказывается, Руан все-таки окружили: на Сене видели много лодок, полных «лютых сарацин». Сарацины – это еще удивительнее кастильцев, но епископ Бовесский такого насмотрелся, что готов был поверить во что угодно. В любом случае, бегство невозможно. Не на карете же нестись в неизвестность?
Ворвавшись в дом, распихав слуг, он быстро собрал всё самое важное, набил этим карету и помчался в замок. У старого неподъемного моста уже густела толпа, но, по счастью, стражники его заметили и впустили. Как-никак – королевский советник. В замке царил бардак и хаос, солдаты гоняли всех без разбора. Это потом уже епископ догадался, что английские наемники пытались затащить на башни бомбарды. Дело это было непростое, а ведь нужно еще и порох поднять, и ядра – хотя бы, по десятку на ствол.
Поздним вечером весь свет собрался в покоях Анны Бургундской. Супруга герцога Бедфорда и сестра герцога Филиппа Доброго – она, несомненно, стала высшим нобилем в замке.
–Нам несказанно повезло, Ваша Светлость, – отчитывался капитан гарнизона. – Что враги испугались темноты и не решились на штурм сегодня. Но поверьте, завтра они это попробуют сделать. И тогда мы посмотрим, чего они стоят в честной рубке!
Граф Уорик был страшно зол. Видно, что он сам лично жаждет достать меч и пустить кровь неведомому врагу.