Архангельский развернул геологическую карту:
— Если все сходится, то бурение нужно начинать именно здесь, —
он указал точку между нашим лагерем и местом, отмеченным стариком.
— Судя по структуре, это должен быть центр купола, наиболее
перспективный для добычи.
Я склонился над картой, мысленно сопоставляя современные данные
с тем, что знал о Дацинском месторождении из будущего. Расчеты
Архангельского удивительно точно совпадали с реальностью, которая
откроется геологам только через двадцать восемь лет.
— Согласен, — кивнул я. — Как только прибудет бурильное
оборудование, начнем работы именно в этой точке. А пока подготовим
основание для буровой под видом геотехнических изысканий для
укрепления железнодорожной насыпи.
— А что с японским наблюдением? — озабоченно спросил
Александров. — Они явно что-то подозревают.
— Продолжаем действовать строго по легенде, — ответил я. —
Официально мы проводим инженерное обследование аварийного участка
железной дороги. Все наши действия должны подтверждать эту версию.
Бурение будем проводить только ночью, под прикрытием.
Мы еще долго обсуждали детали предстоящей операции, пока первые
лучи рассвета не начали золотить восточный край неба. Маньчжурская
ночь отступала, унося с собой звезды, под которыми мы делились
сокровенными знаниями о будущем черного золота, скрытого под этими
древними равнинами.
Впереди нас ждал день, который мог приблизить нас к открытию,
способному изменить историю. И где-то рядом, невидимые в утреннем
тумане, японские наблюдатели продолжали следить за нашим лагерем,
постепенно стягивая вокруг нас кольцо наблюдения.
Остаток ночи прошел в напряженном ожидании.
Мы с Архангельским дремали по очереди, не выпуская из рук
полевой бинокль и пистолет. Александров лично проверял посты
охранения каждый час.
Старик-маньчжур, свернувшись калачиком на брезенте в углу
технической палатки, спал безмятежным сном человека, получившего
серебряные юани и нашедшего неожиданное покровительство у странных
иностранцев.
С первыми лучами рассвета наш импровизированный лагерь ожил.
Повар-китаец разжег походную печку, наполняя воздух ароматом
рисовой каши и крепкого черного чая. Рабочие, нанятые в Цицикаре,
молча курили дешевые папиросы, сидя на корточках у грузовиков.
Инженер Ли, выбравшись из своей палатки, первым делом направился
ко мне с утренним рапортом: