- Танцуй теперь так. Я насмотрелся уже. Хочу чувствовать твое тело.
Зависаю. Не двигаюсь. Смотрю в его черные глаза и даже не вижу свое отражение. Его губы сомкнуты в одну линию. Такую жесткую. Касаюсь ее кончиками пальцев. Меня бьет током. Пугаюсь. Кожу прокалывают, а ладони начинают потеть - обычная реакция на легкий разряд.
- Прости, - зачем-то извиняюсь.
Ольшанский даже не слышит мои извинения. Ведь он тоже чувствовал это покалывание. Возможно, ему было даже больно.
- Тан-цуй. - Слоги отчеканил.
Музыка все еще звучит из динамика телефона. Пытаюсь поймать ритм и начинаю двигаться. Бедра, волновые движения - тягучие как патока. Руками цепляюсь за сильную шею и наклоняюсь корпусом к нему. Не прикасаюсь, дразню.
Его взгляд бродит по моему лицу, опускается к шее и груди. Рассматривает соски, обводит их взглядом. Он такой ощутимый, что каждый миллиметр кожи его чувствует.
- Хочу прикоснуться к тебе. Можно? - он спрашивает разрешение? Ольшанский. Спрашивает. Разрешение.
Конечно. Прикоснись ко мне. Хочу чувствовать твои губы на коже, твоя язык. Боже что же ты им раньше вытворял. Возносил так высоко, я боялась сорваться с этой высоты. И срывалась, а ты ловил. И смеялся. Твой смех еще долго я слышала. Во сне, на улицах, в фильмах. Он преследовал меня.
- Нельзя. Не разрешаю.
Олег шумно вбирает воздух, выдыхает и жжет.
Но не касается. Для него это такая же пытка, как и для меня. Только я вижу его, желания читаю, эмоции впитываю. Мазохистка какая-то. А сама молчу. Скрываю все как могу. Нельзя, чтобы понял, нельзя позволять ему больше, чем остальные. Мы и так уже на краю: я танцую ему в его же кабинете. Дурацкий какой-то служебный роман получается, неправильный.
- Блять…
Рука зависает в воздухе. Музыка заканчивается. Грубо как-то ее прервали.
Олег пальцем касается моего соска и обводит грудь, потом сжимает. Он нарушил правило, забил на запрет.
Хочу кричать, что не надо. Тебе нельзя. А я смотрю как дура на него, в его глаза, опускаю взгляд на руку, что движется вниз к трусикам. Еще немного и пальцами уйдет за резинку.
И молчу. Сдерживаю стон удовольствия. И начинаю дрожать, так сильно, что бьет холодом. Резко так, покрываюсь льдом, а внутри все кипит как в жерле вулкана. Настолько полярно, что становится страшно. Безумно страшно от чувств, сложно передать.