И Окс не мог на всё это не
таращиться. Он так удивлённо глазел по сторонам, что даже рот
забывал закрывать, а Марго пришлось взять его за руку и тащить за
собой, чтобы не потерялся.
– Можно вывезти парня из деревни, но,
похоже, трудно будет вывести деревню из парня, – со вздохом бурчала
она себе под нос.
Пескоходов «припарковали» на окраине
города. Там располагались специальные места, где приезжие кошки
могли оставить своих тяжеловозов. Посовещавшись, решили все вместе
идти на приём к старейшинам города. Людям нужны были подсказки,
куда им двигаться дальше. А семья Пятнашки должна была поведать о
том странном явлении, с которым они столкнулись после рождения
своей малышки.
На непонятных существ без меха на
улице обращали внимание: прохожие поворачивали головы, торговцы на
базаре затихали, провожая гостей взглядами, но никто не осмеливался
подойти. Лишь шуршание тканей и шепоток, похожий на ветер в листве,
сопровождал их путь. Окс, привыкший, что в его деревне каждый
новичок становился предметом всеобщего любопытства, живо
представил, какая бы толпа собралась, если бы кто-то вёл по улице
гигантских прямоходящих кошек. Сколько было бы криков, охов, ахов,
визгов и писков. Приведших их тут же закидали бы вопросами. А к
мягким шубкам отовсюду тянулись руки. О чём и сказал своей
спутнице.
Марго, выросшая в мире, где эпатаж
уже стал вариантом нормы, ответила, что она бы, увидев на улице
больших кошек, приняла их за людей в костюмах. В её мире некоторые
дети и подростки – да что уж говорить, и взрослые – любили
разгуливать в очень правдоподобных костюмах животных по улицам. И
даже вели себя соответственно. Поэтому вид здоровенного «кота» уже
никого особо не удивлял. В её мире стало традицией с пониманием
относиться к тараканам, жившим в головах у людей. Для этого даже
давно придумали специальное слово – толерантность. А любителей
носить костюмы животных называли квадроберами, фури и
террианами.
***
Старейшинам города понадобилось
время, чтобы собраться. Уже старые, умудрённые годами и опытом коты
встретили путников в большом зале с резными каменными арками, куда
свет проникал сквозь витражи, рисуя на полу узоры. Самого древнего
внесли на расшитом золотом паланкине.
Историю своей семьи рассказали
Пятнашка и её муж Дым. Старейшины обменялись многозначительными
взглядами и отпустили их, пообещав пригласить позже.