Ну, не считая мистера Кори, но они ведь, можно сказать, уже
знакомы?
– Первым делом, – продолжила она строить вслух планы, – нужно
будет помыться и позавтракать. Надеюсь, там есть вода. Ну, это же
ферма, так что, наверное, колодец точно есть… ой.
Холмы впереди расступились, и Петунья увидела ворота.
Ну, как ворота. Два плохо обтесанных бревна, вкопанных
вертикально, и сверху третье, лежащее на обрубках ветвей слегка
кривовато. По обе стороны от этой конструкции рос густой кустарник,
и, на первый взгляд, в его стене не было ни одной бреши.
Когда Петунья подошла ближе, заметила справа прибитую к
вертикальному бревну табличку. Сверху было точно слово «ферма», а
вот нижняя надпись была наполовину стерта, и она не смогла
разобрать, как же это место называлось раньше.
– Мда, – только и сказала Петунья, обозревая сквозь арку из
бревен свои новые владения. Если бы не живая изгородь и это вот
сооружение, то она бы даже не сказала, что где-то тут есть ферма.
Что по это сторону от ворот, что по ту – пространство густо
запросло травой, кустарниками и деревьями. Так густо, что за ними
не было видно дома, который ей обещали.
Она достала из сумочки ключ-дракон и посмотрела на него.
– Что же ты должен открывать, приятель? – спросила она у ключа.
– Ворот тут нет. Может быть, дверь дома? – но ключ ничего не
ответил. Возможно, она ему не нравилась. Петунья убрала ключ
обратно и сказала, глядя на раскинувшееся перед ней безобразие: – Я
надеюсь, у дома есть дверь. – Подумав, добавила: – А у двери есть
дом. На меньшее я не согласна.
Конечно, ей никто не ответил. Да и кто мог тут быть? Одинокие
земли, похоже, не так просто звались Одинокими.
Петунья посмотрела на небо. Когда-то давно, в детстве, папа
научил ее определять время по солнцу. Солнце в этом чужом синем
небе стояло достаточно высоко, чтобы заключить, что время близится
к полудню. К тому же, в зимнем пальто становилось уже душно, и
Петунья поспешила расстегнуть пуговицы и расслабить кольца шарфа,
давая свежему воздуху овеять ее тело. Стало чуточку легче.
Перехватив поудобнее саквояж, Петунья решительно шагнула в арку
и углубилась в заросли. Тропа, выныривающая среди зелени то тут, то
там, не давала ей потерять направление, и вскоре среди зеленой
поросли замаячил просвет. Петунья удвоила шаг и, наконец,
вывалилась на пустое пространство.