Истинное зрение сразу отметило разницу: эти воины не были
простыми гвардейцами. Их ауры горели синим, двое — на грани
оранжевого ранга.
Из разговоров я понял, что они относятся к иному классу или
ордену. Это были не гвардейцы Злобина, а некие паладины и эти воины
специализировались именно на тварях червоточин. Но это было
логично, раз мы ехали к активной червоточине. Как гордо звучит:
паладины графа Злобина.
С каждой минутой пространство вокруг сгущалось от энергии. Она
вибрировала в воздухе, осязаемая, как натянутая струна.
Энергетический резерв тоже стал наполняться чуточку быстрее.
Стоило автобусу остановился, как паладины высыпали наружу и
построились в две шеренги.
Дмитрий уже ждал нас у серого внедорожника, беседуя с командиром
отряда — высоким мужчиной в броне, украшенной тем же волчьим
оскалом. На Дмитрии были надеты очки и я с удивлением обнаружил,
что это артефакт. Видимо, эти очки позволяли видеть ему больше, чем
остальным.
Я окинул взглядом местность.
Мы оказались на небольшой лесной поляне, буйно заросшей
бурьяном. В воздухе колыхалась лёгкая дымка.
В самом её центре угадывалось лёгкое свечение, похожее на
северное сияние, которое здесь выглядело лишним. Я сразу понял, что
это – активная червоточина.
Истинное зрение раскрыло суть: червоточина пульсировала зелёным,
как живое сердце, выплёскивающее во внешний мир потоки магической
энергии.
Внутри разрыва пространства, зрел осколок чужого мира. Если дать
ему созреть — начнутся прорывы тварей, а может и что похуже. Но это
зависит от потенциала осколка.
— Ничего серьёзного, — услышал я ремарку Дмитрия. — Зелёная,
свежая еще. Затем он оглядел остальных собравшихся.
Михаил морщился, слепо тычась взглядом в пустоту. Вениамин же
смотрел прямо на зелёное свечение, лицо его было непроницаемо.
Семён и вовсе преобразился. Его пальцы подрагивали, между ними
мелькали огненные искры. Уши ловили каждый звук, ноздри вздрагивали
— будто зверёк, учуявший добычу.
— Итак, кто из вас помнит, что такое червоточины? — Дмитрий
обвёл нас взглядом.
Как ни странно, но я кое-что помнил и даже знал, как их
закрывать но промолчал. Пусть другие первыми раскроют карты.
Михаил продолжал нервно озираться, игнорируя присутствие
Дмитрия. Своим поведением он напоминал зверя, почуявшего близкую
опасность. Любопытно – либо у него сохранились какие-то инстинкты с
прошлой жизни, либо печати подчинения работают не так хорошо, как
хотелось бы хозяевам.