Каждый отряд пехоты, каждое рыцарское копьё сражалось за себя,
по своей логике, своей тактике. Пехотинцы постоянно останавливались
— иногда просто от скрипа ставен. А если ставни скрипели особенно
громко и страшно, тут же сбивались в плотную толпу, ощетинивались
алебардами, прикрывались щитами, отступали на шаг, кричали,
толкались, матерились.
Всадники сновали вокруг них, как воробьи возле стада голубей —
ждали, пока очередная пакость вывалится из-за угла или побредёт к
пехоте. Тогда старались подкрасться, ударить резко и уйти, оставляя
добивание пешим. Будто охотники. Хотя почему “будто”? Охота и война
— очень похожи. И даже бедные аристократы нет-нет, да ездили на
охоту — в предгорья или к ближайшим Диким Землям.
Перед каждым домом, перед каждой "зачисткой" селения — крики,
ругань, споры.
Куда пойдём? Кто первым? Где студенты? Кто там за нами? Давайте
подождём, пока к нам подойдут вон те…
Но — шли. Сомневаясь, переговариваясь, споря, сдерживая дрожь —
шли.
И справлялись. Не без потерь, не без сломанных копий и
вывернутых рук, но справлялись.
Пожалуй, даже лучше, чем идеально держащие строй колонки безликих
солдатиков из компьютерных игр.
Потому что этим — было страшно. И потому они старались. Не
подставлялись, не шли бездумно в мясорубку, но и не бежали.
Сумрак сгущался. И тогда над нами повисли колдовские
светильники. Текущие ярким белым светом “люстры” развели в небе
огни, разгоняя Вуаль.
Как в правильной фэнтезийной армии, у меня были маги. Правда,
меньше всего похожие на магов. Почти такие же широкие, как крышки
от ведер, береты из дорогущих тканей мелькали среди пехотинцев —
это студиозы. Хмурые парни в вызывающе обтягивающих, по местным
нравам, штанах и коротких куртках. С баклерами и широкими
«караэнскими» мечами. Увешанные кожаными перевязями с крошечными
разноцветными глиняными горшочками и мешочками.
На одном из перекрёстков, оглянувшись, я даже заметил далеко позади
на возвышении лекторов университета — суетились у своих машин,
окружённые охраной.
Я то и дело привставал в стременах, вертя шлемом во все стороны.
Уже почти привык, что делаю большую часть работы. И это было
ожидаемо — под моей «рукой» было не меньше сотни всадников. Хотя на
деле половина постоянно то туда, то сюда — то одно рыцарское копьё,
то другое срывалось с места, увлекаемое своим сеньором. Зато
возвращались. Ждали, пока я укажу вкусную цель. В идеале —
вражеского предводителя. Мой отряд был как занесённый латный кулак
армии. Но достойных противников для удара пока не было.