Она реально такая дура?
А Светлый уже прямо откровенно улыбается и на меня глядит, чем,
мол, отвечу.
Отвечу.
Почему бы и нет:
- Артели редко бывают большими. Чаще всего это дюжина человек. И
таких, которые знают друг друга. Выходцы из одной деревни. Или
родня. Или и то, и другое сразу. И работают они, как работается.
Сегодня так. А завтра этак. А после завтра сорвались и запили. Или
не поделили друг с другом черед убираться. Или кто-то у кого-то
кусок мяса из щей спёр. Или в делёжке заработку не сошлись… там
много чего есть. И производят… скажем, артель за день стачает
двадцать пар сапог. А фабрика средней руки – пару тысяч. Артель
будет тачать руками, как это делали их отцы и деды. А фабрикант
закажет новые станки. И будет вместо одной модели выдавать дюжину.
И продавать их не с плеч, на рынке, вопя, что есть сапоги яловые,
но откроет магазинчик приличный, в который вы, барышня, заглянете с
куда большею охотой.
Девица открыла ротик и густо покраснела.
- А ещё фабрикант заплатит газетчикам, которые напишут, какого
чудесного качества он производит обувь. И газетки разлетятся по
всему Петербургу. Это ещё сильнее увеличит продажи.
- Вы широко мыслите, - сказал Светлый.
- Как есть. Артель – это хорошо. Но артели не заменить фабрику.
И даже если сделать её большой, в сотню человек, то скорее проблем
добавится, чем выгоды.
- Вы не похожи на рабочего.
- А я и не рабочий. Мамка была из мещан. Отец – дворянского
рода.
В любой лжи главное не врать больше, чем нужно.
- Я незаконный ребенок. Но образование мне давали неплохое.
Нанимали учителей.
- А потом?
- А потом сначала отец умер. За ним и матушка. И я оказался в
детском доме.
Светлый косится.
И я чувствую легчайшее колебание силы. Ну да, проверяют.
- Там вон с Метелькой познакомился…
- Собрат по несчастью?
- Вроде того. Он из деревенских. У него вся семья в мор
ушла.
Метелька кивает.
- С тех пор вот вместе.
А я артефакт заметил: перстенек, такой неприметненький, на
мизинчике у Светлого.
- И вас детский дом на фабрику продал? – в огромных очах
Светланы бездна сочувствия.
- Да нет. Сами пошли. Из детдома нас забрали. Нашёлся… добрый
человек.
Родичем Еремея не назову. Не когда проверяют. Мало ли, чего
покажет. Легенду нашу мы давно уж подправили, хотя рассказывать её
особо некому.
- Он при семье одной. Служит. Взял вот в помощь. Там хозяин тоже
в разорение вошёл. А на руках – сестра да братец, головою скорбный.
Вот и пригодились.