Я не ответил. Схватил её за запястье, рванул к себе. Она
вскрикнула, пытаясь вырваться, но я был сильнее. Зажал ей рот
ладонью, оттащил глубже в тень, где нас никто не увидит.
— Тише, — прошептал я ей на ухо. — Я не причиню тебе боли.
Ложь, конечно. Боль будет. Но недолго.
Её страх был восхитителен — чистый, несдерживаемый, первобытный.
Он делал её кровь ещё слаще, ещё желаннее. Мои клыки удлинились,
готовясь к пиршеству.
Когда я закончил, то аккуратно опустил её тело на землю, прикрыл
хитоном. Она выглядела спящей — только два маленьких прокола на шее
выдавали правду. Я вытер губы, чувствуя насыщение. Жажда отступила,
но я знал — ненадолго. Она всегда возвращалась.
***
Дни в Кноссе сливались в недели, недели в месяцы. Я научился
жить среди них, подражать их повадкам, говорить на их языке без
акцента. Нашёл жилище — небольшой дом на окраине, принадлежавший
одинокому мужчине, которого я осушил в первую же ночь. Научился
добывать деньги — иногда воровал, иногда забирал у своих жертв,
иногда даже работал, выполняя задания, требующие силы.
Как же весело было притворяться обычным человеком. Так смешно,
так смешно. Видеть, как их страх отражается в моих глазах.
Ах, прекрасно.
Люди считали меня чужеземцем из далёких земель. Я представлялся
словом Тенос — имя, которое я выбрал сам, услышав однажды в
разговоре. Оно означало "тень" на их языке, и мне это нравилось.
Тень, скользящая среди них, незамеченная до последнего момента.
Я научился выбирать жертв осторожнее. Одиноких путников,
проституток, пьяниц, которых никто не хватится. Иногда — богатых
торговцев, чью смерть спишут на грабителей. Я не охотился рядом с
домом, всегда уходил в другие части города или за его пределы. Мне
не нужно было много — одна жертва каждые несколько дней утоляла
жажду.
Моё новое тело... Я всё ещё ненавидел его отражение. Ненавидел,
как женщины смотрели на меня, как мужчины завидовали моей силе и
красоте. Ненавидел, как легко было смешаться с ними, стать частью
их мира. Это было неправильно. Я — хищник, они — добыча. Граница
между нами должна быть чёткой, как между днём и ночью.
Но стоило признать. Это было слишком удобно.
Но со временем я начал замечать преимущества. Моя сила осталась
— я всё ещё мог сломать человеческую шею одной рукой. Мои чувства
были острее их — я видел в темноте, слышал шёпот за стеной, чуял
кровь на расстоянии. И мой разум... он стал яснее. Знания приходили
легче, память стала чёткой, без размытых краёв. Я помнил каждую
свою жертву, каждую охоту, каждую каплю выпитой крови.