В целом, эту воссозданную, часть
моего возрождения я находила довольно логичной, а значит, как
минимум, возможной. У меня вообще не осталось магии, затем я вроде
как умерла, чтобы потом появится строго в дату возрождения Лорда
строго там, где он возродился. Но, почему-то, я оказалась там одна,
без сознания и уже под присмотром сотрудников министерства, которые
обнаружив во мне отсутствие магического ядра, приняли меня за маглу
и строго по инструкции провели Обливэйт, стерев все мои недавние
воспоминания. Надо бы расспросить этого мистера... забыла как его
зовут. Уточнить так ли все было на самом деле и сколько часов он
удалял.
Большинство сотрудников этих отделов
достаточно недоразвиты магически. У нас даже поговорка когда-то
была смешная на эту тему. Мол, если ума нет – одна дорога в
стиратели, если не берут даже в конюхи для фестралов. А будучи
достаточно посредственными волшебниками, они, как правило, все
время кастуют один и тот же стандартный для себя вариант заклинания
с расчетом подтереть ровно один и тот же срок. Это не слишком
удобно для гарантированного и качественного заметания следов, ведь
никогда сразу не знаешь, сколько часов тебе надо забрать – иногда
два, а иногда двенадцать. И вот если тебе сложно выбирать
самостоятельно этот промежуток времени, то в старательской работе
могут начаться проколы, например если у магла забрали двенадцать
часов памяти и не слишком усердно навели ложные, то он может потом
ходить и задаваться вопросам, как же так, что вот он помнит как
завтракал дома в пригороде, а потом что-то случилось и он уже
приходит в себя в самом центре Лондона в каком-то кафе и уже
поздний вечер. Бывали, знаешь-ли, преценденты.
В
первую магическую мы вообще не стремились нарушать статут
секретности и сами тщательно следили за тем, чтобы наши
столкновения не выплескивались до поры до времени в магловский мир.
Так что, мне, наравне с моими соратниками, пришлось пройти и
краткий курс работы стирателей, причем получив инструктаж прямо из
первых уст – начальник стирателей того времени – Роули, был одним
из нас и ближе к концу войны даже уволился из министерства и уже
открыто примкнул в нашей Организации.
Так что в своей способности
разговорить этого мистера, не могу вспомнить какого, я была
совершенно уверена. С другой стороны, что мне это даст? Я пойму
сколько часов пропало из моей жизни, но не получу ответа на вопрос
почему я не умерла. Да и вопрос с моим неожиданным преображением в
школьницу тоже останется без ответа. Из зеркала на меня смотрела
однозначно я сама. Я прекрасно помнила, как выглядела в юности.
Сходу я бы сказала, что я нынешняя сейчас чуть подальше от
пятнадцати лет и чуть поближе к семнадцати. В общем точный возраст
установить невозможно, но для себя я решила считать, что двадцать
четвертого июня мне исполнилось ровно шестнадцать. Так чувствовало
и выглядело мое тело и так я помнила себя на колдографиях с
последних курсов Хогвартса.