Итак, я оказалась в прошлом. До дня
взятия Хогвартса оставалось еще без малого три года и вчера на свет
повторно появился мой бывший поводырь, пастух и господин.
Омерзительно было думать о себе, как о какой-то племенной корове,
взятой толи на разведение, толи попросту смеха ради. А может он так
самоутверждался, таская, словно на поводке, за собой по жизни
блестящую принцессу рода Блэк, словно походную игрушку.
Воспоминания об этом отвратительном открытии вновь бритвой резанули
мое израненное сердце.
Какое-то время я еще сомневалась в
себе и своих чувствах – ну не могло же быть, чтобы вся моя любовь
была просто заурядным, ну или, честно признаемся сами себе,
незаурядным колдовством! Я повторяла себе это много раз, но, к
сожалению, каждый раз сама в это не верила. Хотя ну могло же мне
почудится что-то при смерти? С кем не бывает, как говорится. Я
умирала, заклинание высасывало из меня магию. Всё это еще и во
время жуткого стресса и, мягко скажем, не совсем ясного уже разума,
после нескольких часов непрекращающейся взаимной мясорубки, когда
воспаленное сознание может запросто увидеть то, чего нет, и не
заметить то, что на самом деле есть – и да, вспоминаем как мы с
Пьюзи просто прохлопали Нимфадору. Что я там могла почувствовать,
лишенная всех чувств и уже умирающая на грязном полу Главного зала?
Раз за разом спрашивала себя я в надежде услышать от кого-то или
даже от самой себя какой-то простенький ответ типа – Да все тебе
почудилось, дорогая. Не бери в голову. Показалось. По-ка-за-лось!
Жалко, что нет Думосбора под рукой, подумалось тогда мне. Смогла бы
попробовать воскресить посекундно все свои воспоминания и,
возможно, даже чувства, за те последние минуты и убедиться, что я
не сошла с ума. Впрочем, осознание того, что я в здравом уме и моя
память, ну за вычетом одного Обливэйта, безупречна, все это время
уже крепко сидело у меня в голове.
Мрачная уверенность в нехорошем
постепенно пустила корни в моей душе, и зиждилась на том, что я
больше ничего не чувствовала к Лорду. Вообще ничего. В моей душе и
в моем сердце абсолютно ничего не шевелилось, как раньше, стоило
мне только подумать о моем Господине. А это, отметила я
беспристрастно, весьма однозначный симптом. Ранее при мыслях о
Повелителе у меня постоянно туманился разум и бедра сводило от
желания обнять его и никогда больше не отпускать. Он был для меня
воздухом, водой и пищей одновременно. Он одним взглядом или самым
простым ласковым словом умел зажечь во мне негасимый костер моего
счастья и желания. Именно эти чувства, да плюс внутренний контур
здоровья, замкнутый Лордом вокруг моего магического ядра, и поэтому
недоступный магии Дементоров, помогли мне выжить и сохранять
нормальное в общем здоровье в течении пятнадцати лет в
Азкабане.