Вчера утром, через пару часов после завтрака,
решив протестировать свои физические кондиции я устроила себе
легкую тренировку и сразу поняла, что укреплением своего тела
придется заниматься почти с нуля. Все мои натренированные мышцы
остались видимо в девяносто восьмом. После сорока приседаний мое
сердце было готово выскочить из груди наружу, а я с трудом пыталась
поймать хоть немного воздуха и отдышаться. Отжимания и прыжки на
месте тоже не особо задались. В общем, я вновь стала слаба
физически и лишилась наработанной десятилетиями механики движений.
Долохов учил нас очень хорошо и, среди прочего, значительное время
в нашей подготовке всегда уделялось банальной
физнагрузке.
Под его руководством, ну и понятно
используя кое-какие, давно придуманные специально для этого зелья,
мы сначала довольно долго укрепляли свои тела, а потом отрабатывали
заклиная в комплексе с физикой. Кастовали на ходу, на бегу, в
прыжках и ползком. Лежа на земле и стоя на головах. Наши учебные
поединки частенько проходили после длительных пробежек или
головокружительных пируэтов на метлах. Магия великая вещь, говорил
нам Антон Михайлович, но магия — это далеко не все. Что стоит
ведьма, у которой свело кисти от усталости, а ей нужно поднять
палочку? Что стоит пожиратель, который не в состоянии колдовать на
бегу или на лету? Мало такой стоит, почти бесплатно идёт. Уверенно
резюмировал он ту часть своего объяснения, когда очередной наш
будущий соратник задавал набивший Антону Михайловичу оскомину
вопрос о разумности тратить время на какую-то жалкую физкультуру.
Тогда я прошла его полный курс и, по результатам, стала самой
лучшей в своем выпуске. Антон Михайлович лично вручил мне мои
первые ножны для палочки на бедро, с вышитыми инициалами моими и
Лорда. Ножны с которыми я проходила практически всю первую войну и
заменила их только в восьмидесятом, когда в них перестала
помещаться моя новая палочка. Они остались лежать где-то в
гардеробной в моей спальне в особняке Лестренжей и, скорее всего,
все еще находятся именно там. После нашего освобождения я почему-то
совсем не хотела посещать свой вроде бы родной манор, предпочитая
проводить время у Малфоев. Сейчас бы они мне, наверное, снова
пригодились, но добраться до них я вряд ли смогу. Если
предположить, что я сейчас в своем собственном теле и мне реальных
шестнадцать лет, то у меня еще не появилась привязка к фамильному
манору моего мужа, а значит охранный контур меня не пропустит. А
просить разрешения войти у Рудольфуса, или, того хуже, Рабастана я
совершенно не собиралась. И надо всё же подумать об очередной
метаморфозе. Куда пропала с руки черная метка? Вчера я уже крайне
внимательно и даже с применением нескольких заклинаний, осмотрела
свое левое предплечье, пытаясь найти хоть какие-то следы некогда
любимого мной знака: какие то шрамы, следы магических ожогов, следы
применения зелий замены кожи или каких-то маскирующих чар, которые
могли спрятать метку или сделать ее временно невидимой, однако
ничего подобного не было. Как будто этого знака и не было никогда.
Лишний повод убедиться, что я действительно в своем собственном
молодом теле, еще не успевшем принять на руку череп со змеей.
Пожалуй, это единственное, что я смогла выжать из анализа своего
физического состояния и воспоминаний за последние дни в новой
жизни. А еще был вопрос настоящего времени.