"Я вложил 1100 гривен. Бумаги стоят в четыре раза меньше, чем
реальные активы. Это пока никто не понял. Но к осени — поймут."
Он сел в подвале и открыл новую страницу тетради. Вверху
написал: "Сделка №1". Ниже — даты, имена, проценты.
"Я должен сделать ещё три таких вложения до сентября. Минимум.
Чтобы к зиме уже не зависеть от сети, а сеть — от меня."
Важно было не только заработать, но и оставаться
невидимым. Он тщательно следил, чтобы деньги не
проявлялись ни в покупках, ни в одежде, ни в поведении. В школе он
продолжал носить старый портфель, избегал вопросов про каникулы, не
тратил ничего показного. Даже конфеты приносил не чаще
остальных.
Дома всё было сложнее. Родители начали что-то чувствовать.
Отец — слесарь на заводе — редко вмешивался. Он приходил
уставшим, смотрел телевизор и пил чай с сахаром вприкуску. Но мать…
она всё видела. Тихая, наблюдательная, с глазами, в которых всегда
было больше, чем в словах.
Однажды вечером, когда он пришёл позже обычного, она встретила
его у двери.
— Ты где был?
— У Артёма. Учили математику.
Она долго смотрела на него. Потом тихо сказала:
— Я не лезу. Но я помню, как твой дед тоже шептался с соседями
про какие-то бумаги. Закончилось тем, что его вызвали в исполком, а
он молчал. Никому не сказал, но был потом — как тень.
Август опустил глаза. Слов не было.
— Не играй в большие игры. Пока ты маленький.
Он кивнул. Молча. Но внутри всё кипело. Он не играл. Он не мог
не делать.
И всё же после этого стал осторожнее. Оставлял бумаги в подвале,
шифровал записи, делал вид, что живёт обычной жизнью. Мама больше
не спрашивала. Но взгляд остался. В нём было всё: тревога, уважение
и то, что нельзя назвать словами — но что он понял.
Тем временем, внутри команды назревали другие перемены. Лёша
предложил централизовать учёт — создать так называемый "пункт
баланса". Это была простая идея: тетрадь, где каждый старший в
конце недели записывал объём проданного, возвраты, проблемные
участки. Пока на доверии. Но в долгую — система.
Артём поддержал, но предложил не всем рассказывать, кто именно
ведёт записи.
— Если люди знают, кто считает, они будут врать. А если думают,
что считают все — будут аккуратнее.
Август согласился. Тетрадь хранилась у него. Каждый вечер он
сверял записи. Сеть стала как швейцарские часы.