Валя же предложила ещё одну вещь — анкеты обратной связи.
Сначала идея показалась Августу странной, но он понял, что это
инструмент. Пять вопросов, в том числе: "Что ты хочешь улучшить?",
"Чего тебе не хватает?" и "Кто рядом с тобой справляется лучше
всех?". Ответы складывались в отдельную коробку. Через неделю они
поняли, кто перегорает, кто хочет уйти, а кто — готов брать
больше.
"Сеть — не механизм. Это экосистема. Её надо слушать."
Вечером в воскресенье он сидел один. В комнате гудел вентилятор.
На полу — бумаги, схемы, коробки. Он снова перечитывал план
инвестиций.
"Следующая цель — гаражи. Тихий кооператив возле завода. Там
есть боксы, которые не переписывались с 1992-го. Их владельцы либо
умерли, либо уехали. Поговорить с председателем. Выкупить хотя бы
один — для склада."
Он понял: ему нужно расширяться не вверх, а вглубь. Не рисковать
сетью, а подстелить под неё подушку. Материальную. Юридическую.
Теневую, но устойчивую.
Он знал, что впереди — жаркое лето. Но именно оно должно было
стать поворотным.
"Я должен построить то, что не разрушится даже тогда, когда обо
мне забудут."
А это значит — действовать надо уже завтра.
Лето только начиналось, а воздух уже стоял плотный, вязкий.
Город медленно растворялся в пыли и шуме вентиляторов. Люди
двигались лениво, как в горячем сиропе. Август не замечал жары. У
него был чёткий ритм: утро — разведка, день — проверка точек, вечер
— анализ и план.
Всё, что он выстраивал, постепенно приобретало очертания
настоящей структуры. Сеть жила, росла и укреплялась. Вместе с этим
— росло и давление. Появлялись сбои, сигналы, тревожные совпадения.
Он знал: тишина — не признак покоя. Это преддверие.
Второй понедельник июня принёс первую трещину. В школе №72 один
из связных, Щёголь, перестал выходить на связь. Он не пришёл на
встречу, не передал выручку, не ответил на записку. По району пошёл
слух, что его родители увезли его в деревню "до осени".
Август сразу насторожился. Всё было слишком аккуратно.
На вечернем собрании в подвале он разложил схему на столе. Лёша
и Артём стояли по разные стороны.
— Что вы думаете? — тихо, без напряжения спросил он.
Лёша сдвинул брови:
— Он пару раз не дотягивал по отчётам. Я это видел, но думал,
что временно. У него была внутренняя тревожность. Может,
испугался.