Но на четвертый день я смирился, и понял, что еду надо вообще
вычеркнуть из уравнения, как что-то волнующие. Я даже перестал
смотреть в тарелку. Девчонки что-то мне готовили, как-то
изгалялись, пытаясь заполнить потребность в белке альтернативными
способами. Спасибо, что существует куча протеинов, с ними было
проще. Пару раз они мне даже приготовили салаты и супы из чая
каким-то рецептам из Мьянмы. Выварили листья, выгнав все
раздражающие желудок вещества, вроде как, там даже сколько-то белка
есть. На вкус… я перестал обращать на него внимание. Просто жевал
любую херню, что дадут.
С женщинами было сложнее. Женщин я обожал всем своим огромным
сердцем. Я попросил их по возможности не надевать ничего
вызывающего и не поворачиваться ко мне задом.
Весь день с утра до вечера я преподавал в школе, посвящая всего
себя ученикам, углубился в философию боевых искусств. Приплывая на
Муиндо без сил, я чувствовал себя абсолютно опустошенным. И вот в
этой звенящей пустоте, было много пространства для духовного
скачка, который был мне необходим.
Гойле Благих или Сказовых мне не поможет. Если что и спасет
меня, то только свет. Мой табур, дар, не окрашенный кровью, то, что
дано мне без привязки ко всему остальному. Его и нужно было
развивать. Мне требовалось отработать всего два элемента. Единение
со стихией и импульс. Даже не столько саму технику, сколько
ускорение, которое она даёт. Я должен был стать светом, чтобы
получить его скорость. По возможности максимально сократив расход
энергии и вместе с тем убрав лишние визуальные эффекты, вроде
плазменного отпечатка размытого в воздухе тела.
С рассветом, до начала занятий в школе, и после них, до самого
заката, я встречал и провожал солнце, отрабатывая один и тот же
навык, пытаясь максимально ускориться и слиться с родной
стихией.
Все мастера-наставники, которые тренировали бойцов, как один
сказали мне, что это невозможно. Слияние со стихией прерогатива
аватаров стихий, а аватар стихий, это, как считается, эволюция
абсолюта. Я же сейчас был на уровне где-то третьего ранга, и
продолжал расти. Мои энергоканалы и резервуар потихоньку
увеличивали свой объём, скорость и проводимость.
Я ходячая аномалия, так что, никого не слушая я самозабвенно
повторял один и тот же навык. Это не надоедало, нет, скорее было
чем-то медитативным, как бросок баскетбольного мяча в корзину, раз
за разом, раз за разом, и вроде уже миллион раз попал, а всё равно
хочется снова и снова. Маленькая победа. Легкий эндорфин.