Больше всего на свете Рикард мечтал
оказаться где-нибудь в другом месте. Где-нибудь вне этой
темноты.
***
Подёрнутый полудрёмой разум Старка
встрепенулся, заслышав колокола. Колокола, звонившие где-то далеко,
на границе сознания. Колокола, которых он никогда раньше не слышал.
Тяжело вздохнув, он… едва не задохнулся. Мёртвые не дышат. Мёртвые
не думают. Мёртвые не шевелятся. Так почему он смог вздохнуть?
Рикард с трудом открыл глаза. Свет
ударил по нему, словно меч по щиту. Каждая частичка его тела
болела, будто он снова переживал те страшные мгновения в огне
безумца. Но вместе с болью приходило и странное чувство... надежды?
Да, именно надежды, которой так не хватало ему в последние
мгновения перед смертью. Но вот свет снова исчез. Исчезла и
надежда. Остались лишь вопросы.
Сколько прошло времени? Где он
находился? Никто не мог дать ему ответ. Потому что никого вокруг не
было, только пустая темнота. Темнота, снова ставшая липкой и
вязкой.
***
Постепенно к нему вернулись
ощущения. Ноги, руки, голова. Он был наг перед этой тьмой, но
некому было пристыдить его. Да и стоило ли стыдиться тому, кто уже
умер? Умер, и подвёл свою семью.
Снова и снова он возвращался к этой
мысли. Десятки тысяч лет истории Старков превратились в прах с его
гибелью. Он подвёл их. Он оказался тем, кто уничтожил свою стаю.
Хуже, чем Преклонивший Колено…
***
Когда-то в детстве Рикард любил
читать книги о королях Зимы древности. Голодный Волк,
Кораблестроитель, Пустивший Кровь, Бич Андалов… Застенник,
Дозорный, Покоритель побережья… Он мечтал оказаться в одном ряду с
ними — а став старше, понял, что только так он смог бы привести
своих людей в лучшую жизнь.
Из детства шли его амбиции, и к чему
они его привели? Правильно говорил старый бродяга, отец его жены,
что слишком хитрый волк рискует своим хвостом. Рикард не послушал
его, рискнул, и где он оказался теперь?
Негодяи Аррен и Талли, наверное,
вонзят его детям нож в спину. Брандон умер — из-за его провала — и
хитрому Хостеру больше не получить для внуков Винтерфелла. Джон
воспитывал Эддарда, но примет проигрыш в суде поединком как волю
своих треклятых богов, и не поможет воспитаннику ничем.
На душе было горько. Колокола
становились всё громче.
***
Рикарда прошиб холодный пот.
Вокруг не было темно.
Темнота, без сомнений, отступала, а
вместе с ней отступали и все мысли старого Старка. Волка,
опалившего хвост.