Тот медленно кивнул. Но всё равно не понимал.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
В конце февраля один из аналитиков Августа написал в отчёте:
«A.C.E. Capital — на грани дефолта. Возможность входа — 36 часов».
Август просмотрел таблицы, вызвал графики. Всё сходилось. Это была
возможность — редкая. Слишком хорошая, чтобы быть случайной. Он
начал строить схему входа: через фонд в Лондоне, частично через
цепочку в Австрии.
Но в этот раз он не успел. Всё пошло не так — медленно,
мучительно. Представитель фонда в Лондоне, через которого Август
хотел провести сделку, запутался в юрисдикциях. Часть активов
A.C.E. Capital находилась на островных структурах, часть — под
сложным трастом. Юридическая проверка затянулась. Документы на
подпись не были переданы вовремя. Вроде бы — обычная промашка. Но
цена была огромной.
В игру вошёл Баффет. Berkshire Hathaway подписали меморандум
через частный банк в Цюрихе, провели экспресс-анализ и зашли с
предложением о стратегическом контроле. Сделка закрылась за 14
часов. Август даже не успел вывести своих юристов на финальную
линию.
Он знал, что если бы купил 12% доли компании в тот день по
рыночной цене, то через два года, после выхода на IPO и
стабилизации, заработал бы в 5,6 раза больше. Он сидел над
расчётами: чистая прибыль составила бы около 38 миллионов долларов.
Но он не заработал ничего.
Он поставил на схеме пометку: «Упущено. Причина — сложность
структуры. Необходима оперативная команда входа». И добавил:
«Создать отдел моментальных сделок. Без посредников. С прямым
доступом к юрисдикциям.»
Это было больше, чем поражение. Это было унижение. Август
чувствовал, как мир реагирует быстрее, чем он может себе позволить.
Его знания о будущем — ничто, если он проигрывает в настоящем.
Система Fortinbras переходила в следующую фазу. Бюллетень стал
входной точкой. Платформа — основой. Киоски — каналом. Инвестиции —
поводом. А настоящая цель — создание архитектуры.
— Ты не хочешь быть известным? — спросил Савва вечером, когда
всё было готово к тесту бета-платформы.
Август на секунду отвёл взгляд от экрана.
— Нет.
Савва приподнял бровь.
— Почему? Люди хотят признания. Это нормально.
— Известные люди уязвимы, — спокойно ответил Август. — У них
есть лицо. Есть ожидания. Есть стиль, на который кто-то может
надавить. А я не хочу быть чьим-то ожиданием.