— Ты думаешь, мы когда-нибудь поработаем вместе по-настоящему? —
спросила она после финала.
— Думаю, мы уже работаем. Просто пока это называется
"учёба".
Они молчали, стоя у окна.
Их проект закончился. Но дружба — только начиналась.
Андрей стоял у книжной полки в кампусном магазине и в третий раз
пересчитывал цену книги по поведенческой экономике. Он уже
переводил её стоимость из швейцарских франков в доллары, потом — в
гривны, а потом зачем-то снова в франки, как будто пересчёт мог
уменьшить сумму. Цифры были упрямы.
— Это... это как три зимних куртки на базаре, — прошептал он,
глядя на блестящую обложку, как будто та вот-вот заговорит на
латыни и предложит оформить кредит.
Книга, судя по всему, была издана с благословения самого
Международного валютного фонда: позолоченные страницы, плотный
переплёт, бумага, которую хотелось трогать в белых перчатках.
Вокруг ребята щёлкали картами, как фантики. Он видел, как один
парень положил в корзинку сразу пять книг и ушёл, не глядя на чек.
Андрей положил книгу обратно. Подумал. Взял снова. Потом поставил.
Потом снова взял. Продавщица, вежливая дама в очках и строгом
пиджаке, уже смотрела на него с выражением: "Мальчик, прими
решение. У нас обед".
Именно в этот день его распределили в кейс-группу. Ещё утром он
думал, что его вызвали по ошибке. Но нет — список был официальным:
он, немецкий парень с фамилией длиннее лекции по макроэкономике,
изысканная француженка в туфлях на каблуках выше уверенности
Андрея, и... Матиас.
Матиас был как холодный душ в декабре. Сын миллиардера из
Лихтенштейна. Ходил по кампусу так, будто на земле лежал ковёр,
который постелили специально под его ноги. Говорил громко, почти
директивно. И всегда с такой уверенностью, будто каждую его мысль
предварительно согласовали с каким-нибудь советом директоров.
На первом обсуждении темы коллапса Barings Bank Матиас
повернулся к Андрею и с серьёзным лицом спросил:
— Итак, твоя позиция?
Андрей набрал воздуха:
— Я считаю, что действия Ника Лисона стали не только провалом
внутреннего контроля, но и симптомом системной...
— Слишком долго, — перебил Матиас. — Инвестор за это время уже
теряет деньги.
Остальные участники группы хихикнули. Андрей замолчал. Он не был
унижен — нет. Но его реакция задержалась. Он не привык к тому, что
быть правым недостаточно. Здесь нужно было говорить быстро.
Уверенно. Так, чтобы даже тень сомнения боялась появиться в
голосе.