Он выделил каждый город: в Киеве — управление локальными
логистическими проектами и доступ к постсоветскому
интеллектуальному ресурсу. В Москве — выход на нефтегазовые
интересы и закрытые технопарки. В Лондоне — доступ к финансовым
данным, правовым схемам и европейским фондам.
— Постепенно мы добавим новые точки: Сингапур, Дубай, Цюрих,
Франкфурт, Гонконг. Но пока мы строим скелет.
Савва переключил слайд. На нём была разложена структура влияния:
информационный поток, новостные узлы, логистика людей и капитала,
распределённые дата-хранилища. Он подчёркивал: пока остальные
только обсуждают информационную эпоху, Fortinbras уже строит её
архитектуру — от серверных до маршрутов передачи данных.
— 2001 год, — тихо сказал он. — Мы на десятилетие раньше всех. И
именно сейчас мы закладываем пространство, в котором влияние не
будет нуждаться в титуле. Оно просто будет.
Он делал акцент на принципах: автономия, закрытость,
воспроизводимость. Описывал роли: координаторы, архитекторы,
связующие фигуры. Показывал, как они могут двигаться между
секторами, оставаясь в пределах структуры, но не оставляя
следов.
— Все ваши проекты останутся вашими. Но теперь они вплетены в
сеть. Это значит: в критический момент вы не один.
Савва говорил не как учёный и не как продавец идеи. Он говорил
как человек, который знает: завтра всё может обрушиться. И уцелеть
смогут только те, кто уже научился мыслить сетью.
— У нас есть не больше часа, господа. После этого каждый получит
свои направления и план. Мы входим в новую фазу.
Он не повышал голос. Не жестикулировал. Он говорил как хирург,
точно. От накопления — к использованию. От клубной замкнутости — к
распределённой системе. Ресурс сам по себе — ничто. Влияние — вот
то, что необходимо капиталу, если он хочет пережить
турбулентность.
— Мы изучили тренды, — продолжил он, — и подготовили
стратегический отчёт. В ближайшие годы нас ждут волны
нестабильности, вызванные несколькими одновременно действующими
векторами: милитаризация международных рынков, рост недоверия к
финансовым отчётам, усиление государственного контроля за данными и
кризис доверия к институциям.
Он щёлкнул пультом. На экране появилась абстрактная временная
шкала. Без дат. Без названий. Только маркеры.
— Точка один: геополитическая нестабильность в Центральной Азии
и Ближнем Востоке создаёт окно возможностей для перераспределения
логистических маршрутов. Нам необходимо подготовить свои структуры
для обработки груза, данных и капитала вне поля прямого
регулирования.