Заставлять ее чувствовать себя неловко вовсе не входило в его намерения.
— Мне сказали, что первый год в монастыре ты не разговаривала. Это правда?
— Да, — прошептала она.
— Почему?
— Они вам разве не рассказали? — нерешительно переспросила она.
— Я хочу услышать это от тебя.
Он повернул голову к ней и с интересом посмотрел на нее.
Как обычно в его присутствии, она опустила лицо. Накинула от яркого солнца на голову шаль, которая скрывала часть ее лица.
— Они подобрали меня без сознания на обочине дороги и отвезли в монастырь. Когда я очнулась, то совершенно ничего не помнила ни о своей семье, ни о своем доме, ни о родном языке. Предположили, что я приехала из соседнего города. Только когда через год ко мне вернулась память, я смогла подтвердить их это предположение и таким образом нашла обратный к своему языку.
Ложь, ложь, сплошная ложь, подумала Яэль.
Но ни тогда, ни сейчас она не собиралась рассказывать своим врагам о своем истинном происхождении. Когда она очнулась в монастыре, ей сразу стало ясно, что ее выживание будет зависеть от того, станет ли она примерной христианкой и отречется ли от своих еврейских корней.
Чтобы не выдать себя, Яэль больше года молчала, пока не научилась понимать французский язык и говорить… почти без акцента. Тайна ее происхождения из-за полной потери памяти стала отличным оправданием ее долгого молчания.
***
— А твою семью монахини когда-нибудь пытались найти? — спросил он.
— Нет. Мы никогда не говорили о моем прошлом, они боялись навредить моему духу.
— Это несомненно было их верным решением, — согласился он — Но сейчас твой дух в стабильном состоянии, нет? Если хочешь, я наведу справки.
Яэль оцепенела.
— Нет, в этом нет необходимости, месье. Или вам так важно знать, из какой я родом семьи?
Она в волнении приподняла голову и вздрогнула, встретившись с его внимательным взглядом.
— Нет. Но, возможно, ты сама захочешь узнать, как они живут?
Яэль вмиг покачала головой.
— Это не имеет смысла. Их внезапная смерть во время чумы наверняка стала причиной моего побега из дома и города.
— Их забрала чума? — спросил он с сочувствием.
Яэль равнодушно пожала плечами, коротко выдохнув «Да».
Он остановился у источника, журчащего меж двух скал, сменил тему, почувствовав, что она больше не хочет говорить о своем прошлом.