Но даже эта дикая головная боль —
мелочь по сравнению с тем, что я не понимал, где нахожусь. Может,
это вообще галлюцинации? Побочный эффект от той гадости, что мне в
вену ввели? Или я уже овощ, а это всё мне снится? И если это так,
то почему болит голова? Можно мне другие галлюцинации? Какие-нибудь
приятные.
— Испил ли княжич зелие? — грубый
мужской голос вывел меня из раздумий.
Похоже, этот вопрос был адресован уже
знакомому мне мужику, но тот отвечать почему-то не спешил.
— Рцы, холопе! Испил ли княжич зелие,
еже аз тобе дал? — незнакомец повторил вопрос, добавив к нему,
видимо, какое-то уточнение, и теперь его голос звучал уже лучше,
похоже, я полностью очнулся.
На каком языке он говорит? Это всё же
не болгарский и не сербский. Но какой тогда? Может,
древнерусский?
— Вся испил княжич, и враз ему стало
зело люто! — ответил наконец-то мужик.
Точно древнерусский, мне прям
представилось, как следующей фразой будет: «Гой еси, добры
молодцы». Не совсем в тему, конечно, но других слов на этом языке
мне не припомнилось.
— Ты ничего не перепутал? — продолжил
выспрашивать обладатель грубого голоса. — Княжичу не могло стать
плохо с того зелья.
— Нет, господин, не перепутал, я всё
сделал так, как ты сказал, — ответил мужик. — Княжич выпил то, что
ты велел ему дать.
Последние две фразы странные
незнакомцы произнесли на обычном русском языке. Или это я вдруг
начал понимать их речь и принял её за привычный мне русский? Да что
же это такое, мать вашу! Неужели, профессор оказался прав, и у меня
слетела кукуха? Но какая-то это слишком уж реалистичная
галлюцинация.
— Мы теряем время, господин, —
раздался третий голос — низкий, с хрипотцой. — Кольцо вокруг замка
сжимается.
Это сколько же вас здесь находится?
Толпой пришли меня проведать, что ли? Я, стараясь сделать это
незаметно, слегка приподнял веки, чтобы разглядеть говоривших.
Толпы не было: помимо уже знакомого
мне первого мужика, в комнате находились ещё двое.
Один из них был высокий, немного
сутулый, с длинной, густой, но при этом аккуратно подстриженной
бородой и ужасно недовольной физиономией. И не просто недовольной —
его лицо буквально искажала гримаса ненависти, он смотрел на мужика
так, будто вот-вот его ударит.
И судя по его одежде, он мог себе это
позволить. На высоком злом мужике была алая шёлковая рубаха и
бордовый бархатный кафтан, украшенный золотыми нитями. А на поясе у
него в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями, висел длинный
меч. Дорогая одежда и оружие не оставляли сомнений: это был богатый
и влиятельный человек. И уже немолодой — в его светло-русых волосах
и бороде было достаточно седины.