Третий незнакомец, судя по всему, был
воином или телохранителем. Он был заметно моложе мужика в дорогих
одеждах, чуть ниже его, но намного шире в плечах и в целом выглядел
как боец. Крепкая фигура, суровый взгляд и шрам на лице выдавали в
нём человека, прошедшего не одно сражение. Облачён он был в
стёганый поддоспешник, поверх которого была надета средней длины
кольчуга. На широком поясе у воина висели ножны, украшенные лишь
позолотой, а меч он держал в руке.
Но кто эти люди? Почему я их вижу и
слышу? Куда же я всё-таки попал? И главное — как? Неужели,
профессор не шутил, и моё сознание куда-то переместилось? Бред,
конечно, но с другой стороны, никаких иных объяснений происходящему
я не видел.
Но если всё именно так, то я снова
возвращаюсь к главному вопросу: куда именно я попал? В прошлое, что
ли? Похоже на то: мужики общаются на старорусском языке и одеты,
мягко говоря, не по-современному. Да и мечи намекает на то, что
огнестрельного оружия эти ребята не знают.
Но профессор не говорил о возможности
попасть в прошлое. Он говорил о других мирах. И если это другой
мир, то, видимо, в нём развитие человечества идёт несколько
медленнее, чем в моём.
Пока я обо всём этом думал, воин
снова обратился к мужику в дорогой одежде:
— С каждой минутой будет всё сложнее
и сложнее увести княжича. Ещё немного и вообще не получится.
— Уже и так понятно, что не
получится, — с раздражением ответил мужик в бархатном кафтане. —
Как его уводить, если он ходить не может?
— Я могу его унести…
— Он должен идти сам! — грубо прервал
воина богач.
Речь незнакомцев я уже понимал
полностью, и из их слов уяснил, что они хотели меня куда-то увести.
И ещё называли княжичем — они однозначно принимали меня за кого-то
другого.
Некоторое время недовольный высокий
мужик смотрел в мою сторону, и я уже начал переживать, не заметил
ли он, что я пришёл в себя. Но вроде пронесло. Богач повернулся к
слуге — то, что первый мужик был его слугой, я уже понял — и
спросил:
— Копыл, кто-нибудь видел, как ты
давал княжичу зелье?
— Никто не видел, господин, — ответил
слуга.
— Ты говорил кому-нибудь о моём
поручении?
— Нет, господин.
— А княжичу что-нибудь говорил?
— Только то, что ты велел. И передал
зелье и проследил, чтобы он выпил. А потом княжичу сразу же стало
плохо.
— Ничего не понимаю, он не должен был
терять сознание.