- Когда леди Леваньер нужно быть
готовой к отъезду? - повернулась к капитану настоятельница, видя
моё состояние, она взяла решение насущных вопросов на себя. -
Немедленно?
- Нет, преподобная матушка, в ночь
выступать не станем. Но на рассвете, леди Гвендолин, вы должны быть
готовы, - снова посмотрел он на меня своим нечитаемым взглядом.
Я заторможенно кивнула и с трудом
поднялась. Казалось, мне на плечи кто-то положил булыжник с меня
весом.
- И ещё раз, примите мои
соболезнования, - чуть мягче добавил он.
Ничего ему не ответив, направилась на
выход, стараясь не шаркать ногами. Ныла левая часть тела. Я
ощущала, как внутри меня поселился холод. И пусть отец никогда не
любил меня, я всё равно хорошо к нему относилась. А Кевина так и
вовсе было жаль - бедный мальчик, он ведь только начал жить…
- Леди Гвендолин, я пошлю к вам
сестру Жюльетту, она поможет собрать вещи, - донёсся в спину полный
сочувствия голос монахини.
- Я справлюсь сама, благодарю, -
отказалась я и вышла в тёмный коридор, слабоосвещённый единственной
масляной лампой, висевшей на стене неподалёку.
Лишь оказавшись в своей комнате, я
позволила себе тихо расплакаться.
Подойдя к окну, посмотрела на
антрацитовое небо, а солёные капли текли по щекам, не желая
останавливаться.
Судьба совершила неожиданный поворот,
и отныне мой путь лежал прочь отсюда, к неизвестному будущему.
Где-то там, в большом мире, была Роза, сражающаяся со своими
демонами, и Мари, начинающая новую жизнь.
А меня ждала столица, решение короля,
и путешествие назад, на родные земли.
"Девочки, держитесь. И я вместе с
вами буду стараться, барахтаться," - подумала я, сжав мамин кулон в
руке.
А небо, как всегда, хранило молчание,
скрывая свои тайны под завесой пелены.
Я провела часть ночи, перебирая свои
немногочисленные вещи. Что взять с собой в новую жизнь? Книги,
подаренные сестрой Бертрадой? Акварельные краски и кисти? Маленькую
шкатулку с сокровищами, оставшимися от подруг? В конце концов, я
отложила лишь самое необходимое: две смены одежды, письмо Розы,
серебряную заколку и кисть от Мари. Всё остальное казалось теперь
таким незначительным. Сон не шёл. Когда колокол пробил полночь, я
накинула плащ и бесшумно выскользнула из комнаты. Ноги сами понесли
меня по знакомому пути - к астрономической башне. В последний раз.
Освещая себе путь горящей масляной лампой, я осторожно поднялась по
полуразрушенным ступеням и вскоре очутилась в помещении с
телескопом.